Она не подозревала, что у Рональда есть ребенок, хотя, по-видимому, он вовсе не делал из этого секрета. Николас, во всяком случае, явно знал о Клиффе. Да и Вирджиния тоже. Конечно, Рональд не сообщал о рождении сына каждому встречному и не обсуждал свои проблемы на всех углах. Тем не менее он признал сына и готов был воспитывать его.

Да, теперь Рональд не казался Джессике совершенством — у идеальных мужчин не бывает внебрачных детей, но он стал ей почему-то ближе и понятнее. Мысль о том, что Рональду не чуждо ничто человеческое, грела Джессике душу.

— Это все меняет, — тихо, ни к кому не обращаясь, промолвила она. — Теперь я вижу Рональда в истинном свете.

Услышав ее слова, Эллисон рассмеялась.

— Прекрати! — с упреком сказала она и похлопала Джессику по руке. Эллисон истолковала слова сестры по-своему, решив, что Джессика осуждает Рональда. — Ты еще плохо знаешь этого парня.

— Я не хотела сказать ничего обидного в адрес Рональда, — стала оправдываться Джессика, кляня себя за несдержанность. — Ты неправильно поняла меня.

— Надеюсь, что все обстоит именно так, — промолвил Мэтью, не сводя глаз с Джессики. — Иначе мне пришлось бы огорчить многих наших знакомых, сообщив им, что ты вовсе не самая милая из сестер Флориан, какой тебя все считают.

— Самая милая из сестер Флориан? — в один голос переспросили Эллисон и Джессика.

— Именно так, — с усмешкой подтвердил Мэтью и подмигнул сестрам. — Дорис называют мамочкой, Вирджинию считают самой горячей из вас, тебя, Эллисон, — самой шикарной, а тебя, Джессика, — самой милой.

Джессика бросила на него недоверчивый взгляд.

— Правда?

— Да. Можешь спросить у кого угодно.

Джессике было неприятно, что ее сравнивают с сестрами. Она явно проигрывала на их фоне. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Она была серой мышкой, всю жизнь прожила в маленьком провинциальном городке и имела заурядную профессию учительницы младших классов.

У нее даже не было высшего образования. Ее брат Энтони и три сестры учились в Ванкувере и неплохо себя чувствовали вдали от родительского дома. Однако Джессика считала своим долгом заботу об отце и матери и поэтому никогда не покидала Дорнвилль надолго.

Значит, ее находят «милой». Милой и наивной до такой степени, что она наговорила массу глупостей опытному и искушенному Рональду Найту, которому вздумалось пригласить ее танцевать!

— Наверное, в этом вся проблема, — задумчиво промолвила Джессика. — Я слишком долго была милой.

Эллисон хмыкнула.

Невольно взглянув на Рональда, Джессика увидела, что ребенок, которого он держал на руках, проснулся.

— По-моему, малышу нравится, что с ним нянчится папа, — с легким ехидством заметил Мэтью.

— Да, ты прав, — согласилась с ним Эллисон. — И мне кажется, наш молодой папаша тоже счастлив, что имеет возможность повозиться с сыном.

Джессика нахмурилась. Похоже, мир перевернулся, подумала она. Сначала мне внушали, что я «милая» — читай «простушка» — и именно этим выгодно отличаюсь от искушенных женщин, светских львиц и законодательниц мод. Теперь выясняется, что плейбой Рональд Найт — хороший отец и обожает своего малыша.

Рональд тем временем обходил гостей, с гордостью показывая им сына.

— Никогда не видел такого милого малыша, — с восторгом сказал Николас, садясь на свое место.

— Да, он хорошенький, — согласилась с мужем Вирджиния. — И очень любит своего папочку. Единственная проблема состоит в том, что Рональд часто ездит в командировки.

— Ну и что? — недоуменно спросил Мэтью.

— А то, что очередная его поездка запланирована на следующую неделю, — объяснила Вирджиния. — Рональд летит в Европу. Кажется, в Англию и в Италию.

Эллисон завистливо вздохнула.

— Здорово. Везет же людям!

— О везении можно будет говорить только в том случае, если ему удастся найти до своего отъезда няню, — вмешалась в разговор Пенелопа Найт.

— Если хотите, днем за ребенком могла бы присматривать наша тетя Джулиан, — предложила Эллисон.

К столику подошел Рональд с малышом на руках.

Джессика залюбовалась очаровательным мальчиком. У него были пухлые щечки и черные курчавые волосы. Рональда, по-видимому, ничуть не смущало то, что малыш совершенно не похож на него. Он держал Клиффа с такой осторожностью и благоговением, как будто дороже ребенка у него ничего нет.