— Это не совсем так, — сказал Майкл, слегка пожав плечами, — просто я изменился и сейчас хочу от жизни большего, чем достижение материального благополучия. — Он замолчал, заглянул в духовку, проверил, не подгорает ли жаркое, и лишь убедившись, что все в порядке, продолжил:

— Я знал многих людей, которые потеряли человеческий облик в постоянной погоне за успехом и богатством. Они разрушали свои и чужие жизни из-за призрачных иллюзий.

В мрачном тоне Майкла отчетливо прозвучало презрение. Это вызвало у Кэтрин всплеск возмущения.

— Причиной этому является не город! — запротестовала она.

— Может быть и нет, но суть дела от этого не меняется. Жаркое уже почти готово, — неожиданно добавил Майкл. — Я слышал, что споры перед едой не способствуют пищеварению. Поэтому давай поговорим о чем-нибудь другом.

— У меня есть идея получше, — язвительно сообщила Кэтрин. — Почему бы нам за ужином просто не помолчать?

— Молчаливая женщина! Разве в природе встречается такой феномен? — пошутил Майкл, доставая из духовки жаркое.

Кэтрин бросила на него уничтожающий взгляд, но воздержалась от ответа.

Через полчаса, когда Кэтрин почувствовала приятное насыщение, ее враждебность как-то сама собой улетучилась.

— Было очень вкусно. Я даже и не подозревала, что, оказывается, сильно проголодалась и...

Кэтрин закашлялась, так как вдруг поняла, что первой нарушила молчание, за которое ратовала. Но Майкл и не подумал высмеивать ее за непоследовательность.

Как она очаровательна в своем смущении! — умилился Майкл и почувствовал, что от нежности к этой женщине защемило сердце. Его взгляд был прикован к Кэтрин. Заметив, что Кэтрин подняла глаза, Майкл с усилием заставил себя посмотреть в сторону.

Если раньше Майкл думал, что его работа на бирже была крайне напряженной, то сейчас он убедился, что безрассудная игра, которую он вел с Кэтрин, когда неистовые эмоциональные атаки чередовались с внезапными отступлениями, гораздо сильнее щекочет ему нервы. И, несмотря на то, что здравый смысл приказывал Майклу прекратить эту опасную игру, он не мог заставить себя сделать это.

— Городская женщина, которая любит поесть. Тут ты меня действительно удивила. Хотя в этом в принципе нет ничего невероятного.

Увидев в глазах Майкла блеск, Кэтрин напряглась в ожидании очередной колкости. Но следующая реплика Майкла шокировала ее настолько, что она не сумела скрыть свое замешательство.

— Ведь говорят, — продолжал Майкл бархатно-мягким, обволакивающим голосом, — что женщины со здоровым сексуальным аппетитом имеют столь же здоровый аппетит по отношению ко всем другим жизненным удовольствиям. Может, еще бокал вина? — спросил он, вспомнив об обязанностях хозяина.

— Нет, спасибо, — отказалась Кэтрин, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Здоровый сексуальный аппетит. Неужели он намекает на... Он хочет причинить мне боль?

— Снегопад, возможно, уже прекратился, и я все-таки попытаюсь уехать сегодня... — пробормотала Кэтрин.

Она знала, что городит чушь и выдает этим свое смятение. Ее движения были импульсивными и неловкими; Кэтрин привстала, а затем опять резко опустилась на стул, когда Майкл подошел к ней, чтобы убрать тарелку и приборы.

Если бы она не успела сесть, то очутилась бы лицом к лицу с Майклом. Одна лишь мысль об этом заставила Кэтрин задрожать от возбуждения. Кэтрин взволнованно схватила свой бокал и стала пить из него большими глотками. Она знала, что Майкл наблюдает за ней, и от этого нервничала еще сильнее.

— Снегопад продолжается, — угрюмо сказал Майкл. — У тебя не получится уехать отсюда. А если бы тебе даже и удалось сделать это, то после трех бокалов вина ты все равно не имеешь права садиться за руль.

— Трех бокалов?! — ужаснулась Кэтрин. Черт, неужели я выпила так много?! Взглянув на свой бокал, Кэтрин надменно проронила:

— Я выпила только два с половиной. Майкл хмыкнул.

— Все равно это выше нормы. Кроме того, — добавил он, — в этих несуразных туфлях ты вряд ли сможешь передвигаться по снегу, толщина которого превышает три дюйма.

— Три дюйма?! Нет, это невозможно! — воскликнула Кэтрин и, сверкнув глазами, набросилась на Майкла: — Может, ты прекратишь критиковать мои туфли только за то, что они тебе не нравятся?

Майкл, составив грязную посуду в раковину, обернулся и окинул Кэтрин настолько чувственным взглядом, что она чуть не застонала в голос.

— Я не говорил, что твои туфли мне не нравятся, — кротко возразил Майкл, — я только сказал, что они непрактичные.

— Ты использовал слово «несуразные», — мстительно напомнила Кэтрин.