При упоминании этого имени Эдилин ударила Табиту в живот.

Ангус проснулся оттого, что кто-то пытался выбить дверь амбара.

— Вечная суета, — пробормотал он, натягивая брюки.

Накануне он работал допоздна, пришлось растаскивать по комнатам двоих пьяниц. Всякий раз, как он закрывал за ними двери комнат, они снова выходили и начинали колотить друг друга. В конце концов он пригрозил, что сам начнет раздавать тумаки, если они не угомонятся. Это успокоило их настолько, что они разошлись по своим комнатам и легли спать.

А сейчас еще и рассвести не успело, а кто-то уже ломился в амбар. Комната Ангуса была с тыльной стороны амбара, рядом с кладовой, не в главном здании таверны, где жили гости, и ему это нравилось. Если бы он жил в таверне, ему не дали бы отдохнуть и минуты.

Пока он застегивал штаны, в дверь продолжали колотить. Он выругался, услышав, что мужчина снаружи пробормотал что-то похожее на «Эдилин». Ангус замер, спрашивая себя, не ослышался ли.

В дверь заколотили с новой силой, и он снова услышал мужской голос, который еще раз произнес знакомое имя:

— Эдилин! Эдилин!

Ангус подбежал к двери и открыл задвижку. Перед ним стоял молодой человек в одежде мастерового, и на руках у него была Эдилин. Она спала или была без сознания, ее красивое лицо опухло, а одежда была порвана и испачкана кровью.

Ангус осторожно взял Эдилин из рук незнакомца.

— Что случилось? — спросил он, занося ее в свою маленькую комнату.

— Она подралась с женщиной по имени Табита вот из-за этого, — сказал Кадци, вытаскивая из кармана пригоршню драгоценностей. — Надеюсь, вы того стоите. Она могла погибнуть!

В его голосе слышался гнев.

Ангус посмотрел на драгоценности, не понимая, что происходит, и опустил Эдилин на кровать.

— Принеси воды, — бросил он Кадди. — И оставь эти побрякушки здесь!

— С какой стати… — начал было Кадди, но, посмотрев на Ангуса, молча опустил бриллианты в протянутую руку. — Она сказала, что сережка и несколько браслетов пропали, — пробормотал он и выбежал из амбара.

— Эдилин, — позвал Ангус, осторожно убирая волосы с ее лица и пытаясь оценить серьезность травм.

Когда она застонала, Ангус понял, что Эдилин спит. Он потянул носом и почувствовал в ее дыхании запах виски. Хорошо!

Быстро, не дожидаясь возвращения Кадци, Ангус раздел ее. Ему нужно оценить ее состояние. Есть ли переломы? Лучше бы обойтись без врача. В своей жизни ему не раз приходилось оказывать медицинскую помощь, и он знал, что делать.

Раздев Эдилин донага, Ангус не устоял перед искушением, любуясь ее идеально сложенным красивым телом, изящным изгибом бедер, тугой, полной грудью. Он помнил, что она предложила ему себя, и помнил, что отказался. Ничего труднее в его жизни не было. С той ночи он только о ней и думал.

Ангусу пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать эти мысли. Он пробежался пальцами по ее гладкой, без единого изъяна коже, пытаясь определить, не сломана ли где-нибудь кость. Переломов он не обнаружил. Несколько раз она морщилась, когда он прикасался к больному месту, но, когда он надавливал посильнее, кость не поддавалась.

Почти все ее чудное тело было в синяках. Они только начали синеть, из чего он заключил, что нанесены они были недавно. Ее красивое лицо, шея и плечи пострадали сильнее всего. На подбородке был небольшой порез, еще один, поглубже, на плече, а оба предплечья были сильны исцарапаны, но он не нашел ничего, что требовало бы наложения швов.

— Эдилин, — прошептал он. — Что, скажи на милость, с тобой случилось?

Ангус посмотрел на драгоценности, лежащие на столе возле кровати. Он знал лишь, что они были у него в кармане в тот день, когда он сошел с корабля, но через три дня Ангус обнаружил пропажу. Он отругал себя за беспечность, но его больше заботили другие мысли — мысли об Эдилин. После того как они расстались, он мог думать только о ней. Несколько раз он ловил себя на том, что поворачивается, чтобы сказать ей что-нибудь.

Он простаивал часами под окнами ее дома. Он говорил себе, что защищает ее, но каждый мужчина, входящий в ее дом, словно втыкал ему в сердце кол. Он знал, что она устраивает бесконечные чаепития для молодых студентов, приезжавших из Гарвардского университета.

Каждый день он просил работавших в таверне горничных просматривать газету: он ожидал, что со дня на день там появится объявление о помолвке Эдилин с одним из этих молодых людей. Он догадывался, что она выйдет замуж за того, у кого земли так много, что участок можно назвать поместьем. И ее будущий муж будет так очарован ею, что назовет это поместье «Эдилин». Если бы он заложил для нее город, он назвал бы этот город ее именем.