Шрифт:
Он видел — не человеческим зрением — все, что происходило в окрестностях Амон-Ланк. Видел и тех, кто пришел сюда убить его, и нисколько не опасался их — ведь они не знали о заведомой бесплодности такой попытки. А могли бы и догадаться, подумал он с внезапным, непонятным даже ему самому торжеством. Или лавры героев не дают им покоя? Но Четвертая Эпоха — время людей, и только представитель рода человеческого сможет вершить теперь судьбы народов Средиземья…
Теперь все поймут это. Грядет Битва Битв… ее исход решит все. Когда-то Улаири были связаны незримой цепью Девяти Колец… Ты — наследник их древней силы. Время пришло!
…Страшный крик разорвал тяжелую, давящую тишину.
В былые времена у людей, которым доводилось услышать его, сжимались сердца, а тела их сковывал страх, ибо они знали — крик этот предвещает появление зловещих черных теней, Всадников Ночи…
Ошибиться было невозможно: где-то в невообразимых безднах родился и достиг поверхности земли боевой вопль Назгулов [3] .
Тьма следовала за ними, и крик их был голосом Смерти… [4]
3
Ник Перумов «Черное Копье», с. 498.
4
Дж. Р.Р.Толкиен «Сильмариллион».
Память о них жила в душах смертных в течение многих лет — даже после того, как Девятеро Черных последний раз тревожили спокойствие земли…
Память о них была жива и сейчас. Иначе — чем объяснить мгновенный всплеск ужаса в глазах двоих, очень медленно поднимающих сейчас оружие… Они услышали. И поняли все.
Путь Кольценосцев отныне — и твой путь… Да хранит тебя Великая Тьма!
…И двое, которые наблюдали за ним в этот момент, бессильные помешать предначертанному, — увидели: кольца соприкоснулись и слились воедино, и багровое сияние окутало на миг руку Олмера…
Его скрыла от чужих глаз пелена Тьмы — и существа, притаившиеся совсем близко, не могли различить ничего в непроницаемо-черной завесе. А он — видел.
Тенью, неясными силуэтами, частицей извечного Мрака — девять фигур на мгновение предстали перед ним, и он мог бы поклясться: он видел, видел…не бесплотность, не пустоту под капюшонами черных плащей, не мрачное и трагическое, льдисто звенящее ужасом в душах смертных Нечто — но лица с резкими чертами, черные волосы, неровными прядями выбивающиеся из-под высоких шлемов, и неожиданно светлые глаза…
Однажды сделанный выбор — станет твоей жизнью…
…Он уезжал прочь от Колдовского Холма.
Двое, что пришли за ним, оставались позади — и задыхались сейчас от бессильного отчаяния там, на руинах Дол-Гулдура. Отчего? Он не мог понять. Да его и не занимало сейчас это: он ехал очень медленно, пустив коня шагом, и прислушивался к своим ощущениям.
Он не чувствовал ничего необычного. Будто ничего не изменилось. Он не развоплотился, едва надев последнее кольцо; не было ни слепой всепоглощающей ненависти Улаири, ни желания убивать; в конце концов, не было и ощущения всемогущества, которого он неосознанно ожидал… Может быть, дело в том, что он пока еще не принялСилу… а ведь Хранитель говорил ему что-то в этом роде, объяснял! Тогда он, все еще ослепленный неожиданными видениями, поглощенный неведомыми ранее чувствами, старался удержать в памяти мельчайшие подробности ускользающих воспоминаний, — и все, что было сказано ему, казалось абсолютно логичным и естественным… Теперь он не мог вспомнить тех слов, как ни старался, и это рассердило его.
Рано или поздно тебе придется воспользоваться силой Кольца… Ты не понимаешь, что грозит тебе… — интересно, почему он говорил так? Ведь к тому времени Олмер уже знал, что может грозить ему, если он потеряет контроль над преображенной Силой… На мгновение он прикрыл глаза, вызывая в памяти отголосок чувства: смешение опустошенности, боли и ненависти, для которого нет названия ни в одном из существующих в мире языков…
А впрочем… Разве это важно сейчас?..
Он тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли. Ему казалось — он покидал Дол-Гулдур тем же человеком, что и приехал сюда. Ничуть не изменившись. Ах да, бессмертие… И — неуязвимость… Олмер прищурился. Эти двое пытались его убить… и у них ничего не вышло. Забавно… Он ведь говорил с ними только что — отчего же они до сих пор не поняли, против когообратили оружие? Он не убил их, хотя мог сделать это с легкостью. И даже попытался объяснить, что сейчас не время лишать кого-то жизни зря. Поняли они?.. Вряд ли… Мысли обездвиженных леденящим страхом существ не были скрыты от него. Они знали о Кольцах Улаири, но полагали, что его стремление к Дол-Гулдуру было неосознанным…
Что ж… Когда он приехал сюда впервые — да. Его вело к Болотному Замку не знание — нечто б ольшее. Но сейчас…
Олмер усмехнулся и тронул поводья, заставляя вороного коня ускорить шаг. Неосознанное стремление, во имя Великой Тьмы!..
Ночь.
Кончился бой. Но война продолжалась. Завтрашний день должен был решить ее исход.
Грядет Битва Битв…
Человек, сидящий у одного из шатров, казалось, погружен в глубокую задумчивость, из которой его вряд ли могло что-то вывести. Впрочем, так могли рассуждать только те, кто не знал его, — а знающих не обманула бы кажущаяся расслабленность и нарочитая небрежность позы. Он был великим воином, несмотря на свой физический недостаток. Не один человек поплатился жизнью за то, что недооценил его, самонадеянно посчитав калеку-горбуна противником, с которым может справиться и неопытный юнец. Не зря он стал ближайшим помощником, «правой рукой» Вождя…