Теперь тон Стивена стал жестче:

— За некоторое вознаграждение о нем позаботится сотрудник службы безопасности компании. Будут проверены его дом и офисы, а также все, кто связан со скандалом. Будет назначено расследование этого прискорбного дела. Это случилось больше десяти лет назад, но многое изменилось с появлением кибер-сыщиков.

Бронте повернула голову.

— Для чего они?

— Они могут открывать стертые и скрытые файлы — файлы остаются в компьютерах, даже если мы думаем, что стерли их. А на самом деле мы стираем только пути доступа к ним. Кроме того, кибер-сыщики умеют находить спрятанные банковские счета.

Бронте тут же подумала о файлах в своем домашнем компьютере (впрочем, достаточно безвредных), которые, как она была уверена, надежно стерты.

— Значит, за нами в компьютерах тянется след?

Стивен кивнул.

— Точно. Кибер-сыщики — это умелые судебные инструменты. Сначала они создают двоичные образы всех данных, имеющихся на жестких дисках. Потом специальные программы исследуют эти образы. На основании результатов исследований можно возбудить уголовное дело. Работник, о котором я тебе говорил, будет действовать с отличной командой юристов. Есть вероятность, что Брандт выкрутится. В судах не всегда доискиваются справедливости.

— А что Соня, подруга твоей матери, его первая жена?

— Если мы вытащим дело наружу, не знаю, переживет ли она. Недавно у нее обнаружили неоперабельную опухоль мозга. Сейчас ум у нее ясный. Но, как это ни грустно, ей предстоит деградация. Прогнозы плохие. Зато она больше не боится Брандта. Она освободилась от страха, оказавшись лицом к лицу с неизбежной смертью. И выходит так, что Соня, жертва насильника, перед своим концом доконает его.

— Максу придется поменять фамилию. Как тебе, — рассудительно заметила Бронте.

— Лично мне нравится — Рэндолф. Это хорошая фамилия. Она моя, — твердо сказал Стивен.

— Нет никакихшансов на ваше примирение с отцом и братом?

Стивен посмотрел на звездное небо.

— С братом — возможно. С отцом — никаких. У него репутация столпа общества, и люди относятся к нему соответственно. Но когда моя мать лежала наверху и умирала, мучаясь от невыносимой боли, он привел в дом любовницу. Она была всего на два года старше Лайалла. Он поступил жутко.

— И онапоступила жутко, — отметила Бронте, представляя себе, как Стивену жилось в семье.

— Моя мама после этого больше не могла держаться, — мрачно сказал Стивен. — Ей сказала наша экономка, дура, уж не знаю зачем. Должно быть, потому что любила ее. Наверное, ей казалось, что маме следует знать. Как бы то ни было, отец погубил маму. И он, и его любовница достойны друг друга. Мой отец ожидал, что мы полностью поддержим его. Он — видный и сильный мужчина, а мама болела очень долго. Я понимаю, это трудно, но у него не хватило достоинства даже на то, чтобы встречаться с любовницей тайком. Нет, ему понадобилось привести ее в дом. Это было жестоко. Лайалл смотрел на это так же, как и я, но он сознавал, что ему будет гораздо тяжелее жить, если он не будет соглашаться с любыми желаниями отца. Было очевидно, что любовница прочно вошла в жизнь отца.

— Они поженились?

Стивен кивнул.

— У них дочь. Моя младшая сестра. Я ее никогда не видел. Думаю, он на нее не надышится.

— Во всяком случае, ей будет легче жить, чем тебе. — Бронте поднялась; ею владели волнение и грусть. Наверное, мне пора спать. У нас сегодня было много событий. Я — что Макс, благослови его Господь. Слишком много эмоций — и я вымотана до предела.

С болью она посмотрела на Стивена.

— Я еще немного посижу, — сказал он глубоким, горловым голосом.

При этих словах она пошатнулась. Нужно уходить, иначе она окончательно потеряет голову.

— Хорошо, — едва сумела она выговорить.

Он сидел прямо перед колонной, и она обошла его, не сознавая, что ее красота — инструмент дразнящей пытки.

Он протянул к ней руку и поймал ее — как на крючок.

И вот она уже в его руках. И только жар и свет. И неразрывное слияние губ, исполненных отчаянной страсти.

— Бронте, ты так много для меня значишь, — застонал он.

— Я хочу в это верить.

Она прижалась затылком к его плечу, и звезды отразились в ее глазах.

— Что мне сделать, чтобы убедить тебя?

Растопыренные пальцы Стивена ласкали ее грудь. Он сбросил с плеча лямку ее купальника, желая добраться до кожи.

От его прикосновений дыхание прерывалось у нее в горле. Желание захлестывало ее, кружило, как ветер кружит сухой лист. Она, умирая от тоски, еще теснее прижималась к нему. И при каждом прикосновении между ними пробегали искры. Его рука скользила по ее согнутым в коленях ногам, к щиколоткам, потом снова вверх, подняла край ее юбки, погладила бедро и остановилась возле того места, в котором пульсировала дрожь. Она долго и остро ощущала его твердую мужскую мощь. Непередаваемое чувство вызывает в ней сексуальная энергия, которую он излучает. Ее голова откинулась назад. Он гладил губами ее соски, отчего ее чувственное тело извивалось. Он так отчаянно ей нужен!