— Да, конечно, понимаю.

Я возвращаюсь к Бетти.

— Ну, тебе достаточно? — спрашиваю я у нее.

— О-о, нет, — сладким голосом отвечает она. — Мне хочется посетить еще одно собрание патриотов. Как насчет болгар? У них ничего не запланировано сегодня на вечер?

— Нет, у них по четвергам. Но на Норт-авеню есть пивной бар…

Она быстро встает.

Мы отправляемся в бар, где меня неожиданно кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь. Это амазонка из кондитерской.

— Вы были у меня в магазине сегодня во второй половине дня, — заявляет она.

Я пытаюсь вырвать у нее руку, но не могу.

— Да, все правильно, я хотел купить детективный журнал. Вы его для меня раздобыли?

— Не пытайтесь меня обмануть, молодой человек, — грозно произносит она. — Я не так глупа, как вам кажется. Я видела, как вы разговаривали с принцем. Именно поэтому я и пришла сюда. Что он задумал?

Я хватаю ее за запястье, и на этот раз она отпускает мою руку.

— Простите, мадам, — говорю я ей. — Но это дело касается только принца и меня.

Она на мгновение переводит взгляд с меня на Бетти и оценивает ее:

— Это ваша девушка?

— Угу. И что?

— Вы — полицейский, — заявляет она. — Я всегда их нюхом чую. Вы — частный детектив. И работаете на принца. Я хочу, чтобы вы сделали для меня одну небольшую работенку. И я заплачу вам в два раза больше, чем заплатил он.

— Он платит мне тысячу.

— Это ложь! У Петра нет таких денег. Я заплачу вам шестьсот.

На ней твидовый костюм, из которого получился бы прекрасный шатер для самого большого циркового слона. Она опускает руку в карман и извлекает пачку денег, потом отсчитывает шестьсот долларов пятидесятидолларовыми купюрами.

— А теперь скажите мне, для чего вас нанял принц?

Я вычеркнул слово «этика» из своего лексикона, когда начал работать агентом по розыску сбежавших должников. Но мне в спину дышит Бетти.

— Это против правил, — заявляю я толстой женщине. — Детектив никогда не предает клиента.

Ее свиные глазки горят точно так же, как днем, когда она разозлилась на меня.

— Хорошо, вы можете не говорить, — заявляет она. — Думаю, я догадываюсь. Но я все равно хочу, чтобы вы на меня работали. Я считаю, что Петр обманывает меня.

— Обманывает вас?

Она улыбается во весь рот. Зубы у нее такие же большие, как у лошади.

— У него есть женщина. Я хочу, чтобы вы за ним проследили.

— А потом? После того как я увижу его с дамой?

— Вы сообщите мне ее имя и адрес. Это все. Остальное я сама сделаю.

Да уж, она сделает. Вероятно, она пойдет напролом, не считаясь ни с чем. Но это не моя забота. Пока не моя.

— Хорошо, я буду на вас работать, — заявляю я амазонке.

— Начинайте сегодня вечером. Проследите за принцем. Я… не могу сделать это сама. — Она хмурится. — Я привлекаю к себе внимание… своими размерами.

Бетти тычет мне в спину кулаком, но я притворяюсь, будто не замечаю этого:

— Хорошо, мисс…

— Келли, Мейми Келли. Адрес мой вы знаете. Когда узнаете что-нибудь, позвоните мне.

Она покидает бар, примерно через две секунды там появляется принц. Он догоняет нас с Бетти у дверей.

— A-а, мистер Крэгг! — восклицает он и смотрит на Бетти, словно она рекламирует нижнее белье. Однако не останавливается и идет дальше.

Когда мы выходим на улицу, принц принимается размахивать желтой тростью, чтобы остановить такси. Мне везет: еще одна машина припаркована на другой стороне улицы. И хотя она стоит в противоположном направлении, я хочу в нее сесть. Очень хочу.

Я хватаю Бетти за запястье:

— Пошли!

Она вырывает руку:

— Что ты собираешься делать? Ты не можешь таким образом обмануть… клиента.

— Обмануть, черт побери! — фыркаю я. — Да это единственная игра, которую понимает принц. Мы следим за ним!

Я тащу ее на другую сторону улицы и заталкиваю в машину.

— Вон за тем желтым такси! — говорю я водителю. — Пять баксов, если удержитесь у него на хвосте.

— За десять баксов я его догоню! — говорит таксист.

Он красиво выполняет поворот на 180 градусов и чуть не врезается в трамвай. Затем мы бросаемся в погоню, вверх по Халстед.

— Как весело, — говорит мне Бетти, но совсем не это имеет в виду.

Я улыбаюсь ей:

— Понимаешь, малыш, нужно принимать все — и хорошее, и плохое. Я всю неделю, как собака, работаю на Оскара Бергера. Занимаюсь делами, за которые мне стыдно. И что я получаю взамен? Двадцать, может, тридцать жалких баксов в неделю. Теперь появляется шанс сделать настоящие деньги — а ты жалуешься и кудахчешь!