Шрифт:
– Баби, мама приехала! – она не успевает договорить. Дверь распахивается.
– Я знаю, спасибо.
Баби выбегает, таща за собой Стэпа. Он слегка сопротивляется.
– Я хочу с ней поговорить, хочу объяснить раз и навсегда!
И улыбается своей наглой улыбочкой.
– Ты издеваешься? Знаешь, что мама тебе устроит, если поймает?
Вбегают в гостиную.
– Выйдешь тут, чтобы с ней не столкнуться.
Баби отпирает парадную дверь. Выходит на площадку. Лифт отсюда идет прямо во дворик. Она жмет на кнопку вызова. Обменивается со Стэпом торопливым поцелуем.
– Нет, я хочу встретиться с твоей матерью! Она подталкивает его к лифту.
– Вали уже!
Стэп нажимает кнопку этажа и с улыбкой повинуется указанию Баби. А между тем распахивается дверь черного хода. Входит Раффаэлла. Кладет пакеты на кухонный стол. Будто по наитию, она улавливает что-то в воздухе – может быть, щелчок дверного замка?
– Баби, это ты?
Она идет в комнату. Баби включила телевизор.
– Я телевизор смотрю.
Но ее выдает легкий румянец. Раффаэлле достаточно. Она выглядывает из окна во двор. Удаляющийся шум мотора, листья плюща в углу еще колышутся. Слишком поздно. Она закрывает окно. В коридоре сталкивается с Даниелой:
– Кто-то приходил?
– Не знаю, мама, я была у себя, занималась.
Раффаэлла решает спустить это на тормозах. На Даниелу давить бесполезно. Идет в комнату Баби, все оглядывает. Вроде все на месте, ничего необычного. Даже на покрывале ни складочки. Впрочем, его могли и заново постелить. Тогда она, убедившись, что никто ее не видит, трогает покрывало рукой. Не нагрето. На нем никто не лежал. Она облегченно вздыхает и идет к себе. Снимает костюм, вешает на плечики. Берет водолазку из ангоры и свободную юбку. Садится на кровать и одевается. В счастливом неведении, не в состоянии даже представить себе, что совсем недавно тут лежала ее дочь. В объятиях неподходящего молодого человека. Там, где сейчас сидит она, на покрывале, еще теплом от юных невинных чувств.
Клаудио вернулся позже. Он долго обсуждает с Баби поддельное освобождение, трату в пять тысяч евро, ее поведение в последние дни. Затем устраивается у телевизора, наконец успокоившись в ожидании ужина. Но тут его из кухни зовет Раффаэлла. Клаудио быстро идет к жене.
– Ну что еще?
– Посмотри… – Раффаэлла указывает на банки из-под выпитого Стэпом пива.
– Ну, пиво. И что?
– Их спрятали в мусорном ведре под картонками от туалетной бумаги.
– Ну выпили они пива. Что в этом такого?
– Сегодня днем у нас был тот парень. Я уверена.
– Какой парень?
– Тот, который избил Аккадо, тот, из-за которого твоя дочь школу прогуляла! Стефано Манчини, Стэп, парень Баби.
– Парень Баби?
– Ты что, не видишь, как она переменилась? Да ты вообще ничего не видишь. Это все он виноват. Гонки на мотоциклах, подделанные подписи… А синяк у нее под глазом ты видел? По-моему, он и ее бьет.
Клаудио лишается дара речи. Снова здорово. Неужели Баби могут избить? Надо что-то делать, надо вмешиваться. Он не отступит, он защитит ее.
– На вот, – протягивает Раффаэлла бумажку.
– Что это?
– Номер мотоцикла того парня. Позвони нашему другу, Давони, пусть он раздобудет тебе адрес, и поезжай поговори с ним.
Так вот что ему придется сделать. Он хватается за последнюю соломинку:
– А это точно его номер?
– Я посмотрела позавчера у школы. Совершенно точно.
Клаудио сует записку в бумажник.
– Не потеряй! – скорее угроза, чем совет.
Клаудио возвращается в гостиную и падает на диван перед телевизором. Какая-то пара толкует о своих любовных делах чересчур мужеподобной даме. И как они могут обсуждать свои проблемы перед всеми, по телевизору. Он и один, на собственной кухне не может. А теперь еще надо ехать разговаривать с этим парнем. Побьют, как пить дать. Как Аккадо. Может, они даже будут лежать в одной палате. Составят друг другу компанию. Хотя веселого тут мало. Аккадо ему никогда особо не нравился. Клаудио достает бумажник и идет звонить. Стефано Манчини. Стэп.
40
Постукивание по жалюзи. Во сне или наяву? Ветер, что ли? Она поворачивается в постели. Снова стук. Чуть сильнее, определеннее – почти сигнал. Баби вылезает из постели. Подходит к окну. Смотрит сквозь щелочки в жалюзи. В лунном сиянии стоит он. Она в удивлении поднимает занавеску, стараясь не шуметь.
– Что ты тут делаешь? Как ты сюда залез?
– Очень просто. Залез на забор и вскарабкался по трубам. Пойдем.
– Куда?
– Нас уже ждут.
– Кто ждет?
– Остальные. Мои друзья. Хватит болтать, пошли! Все равно, если тебя поймают, хуже уже не будет.
– Подожди, я наброшу что-нибудь.
– Да это тут рядом.
– Но я в одной ночнушке!
– Так даже лучше.
– Дурак. Подожди минутку.
Отходит от окна, садится на кровать и быстро одевается. Бюстгальтер, трусики, пуловер, джинсы, кроссовки – и вот она снова у окна.
– Пойдем. Но только через дверь.
– Нет, спустимся здесь, так проще.
– Ты с ума сошел? Мне страшно. Упаду, разобьюсь… Представь, предки проснутся от моего крика! Иди за мной, только тихо!