– Будьте добры, запишите меня на прием к Олегу Анатольевичу.

– Бесполезно, девушка, я вас узнала, – сурово отозвался женский голос.

Это опять была она! Та самая то ли жена, то ли секретарша Хоркина. Господи, но как, как она могла меня узнать? Она что, хранит в памяти голоса всех звонивших ее дорогому Олегу?

– Простите? Я вас не понимаю, – изобразила я безмерное удивление.

– Все вы прекрасно понимаете, – насмешливо протянула дама. – По какому вопросу вы хотите записаться на прием?

– Э-э-э… Мне нужна консультация.

– По какому вопросу? – настаивала собеседница.

Мысли птицами заметались в голове. Что же сказать? Наверное, Олег все-таки врач. К кому еще записываются на прием? Но вот какая у него специализация?

– У меня ужасные боли, – жалобно сказала я, – просто нет сил терпеть.

– Где у вас боли?

– Вы знаете, точную локализацию определить трудно, – продолжала я изворачиваться. – Вообще-то для этого мне и нужна консультация.

– В таком случае вам, наверное, срочно необходимо к врачу? – Ее голос так и сочился притворным сочувствием.

– Ну конечно! – обрадовалась я. – Запишите меня к Олегу Анатольевичу как можно скорее.

– Олег Анатольевич не врач, – отчеканила дама. – По крайней мере не такой, который вам нужен. Последний раз предупреждаю: оставьте его в покое! Прекратите ваши грязные домогательства!

И она бросила трубку.

«Грязные домогательства»? Нет, вы только послушайте ее! Смех, да и только! Между прочим, если бы я умела домогаться мужчин, то уже давно бы успела несколько раз выскочить замуж! А не сидела бы тут в девках с пятью чужими детьми и фиктивным супругом.

Все еще клокоча от незаслуженного оскорбления, я подошла к Максиму.

– Макс, слушай, будь другом. Позвони, пожалуйста, по этому номеру и позови Олега. Потом передашь трубку мне.

– А ты что, сама не можешь позвонить? – удивился Малахов.

– Да, понимаешь, у него жена ревнивая, она уже мой голос узнает…

У Макса перекосилась физиономия.

– И ты обращаешься с этой просьбой ко мне, своему мужу?

– Да, – оторопела я, – а что тут такого?

Глаза муженька сверкнули недобрым огнем.

– Ну ты даешь! Не успели родиться наши тройняшки, как ты пустилась во все тяжкие?!

Какие еще тройняшки? Тут до меня дошло, что Малахов имеет в виду Ариадну, Макара и Иллариона.

– Вообще-то тройняшкам уже два года, – ляпнула я.

Макс побагровел.

– И ты считаешь это достаточным основанием заводить любовника? К тому же еще женатого мужчину! И рассчитываешь, что я буду у вас сводником?

Малахов выдержал укоризненную паузу, видимо, ожидая, что я паду ниц и буду молить о пощаде. Но поскольку ничего такого я не делала, он прибег к последнему аргументу. Муж поднял Аришу и потряс ею передо мной.

– Тебе не стыдно смотреть в эти невинные глаза? – трагическим шепотом просвистел он.

Я посмотрела в невинные глаза и улыбнулась. Тяжелый случай. Максим слишком вошел в роль отца семейства. С одной стороны, это хорошо: значит, я получаю свои деньги не зря. Однако мне совершенно не хочется разделить судьбу Дездемоны. Пожалуй, не стоит лишний раз провоцировать Малахова.

Впрочем, Макс и сам понял, что зашел далеко, и перевел разговор на другие рельсы.

– Я давно хотел спросить: а где отец?

– Отец?

– Ну, отец детей? Твой муж. Или он никогда не был мужем?

Никогда не был мужем? Наверное, другую девушку подобное предположение возмутило бы. Но только не меня. Признаюсь вам, что я восхищаюсь женщинами, которые решаются завести ребенка без законного супруга. Я не имею в виду ситуации, когда дама беременеет от любовника в надежде, что тот уйдет из семьи и женится на ней. Нет, я говорю про таких представительниц прекрасного пола, которые заранее знают: им придется рассчитывать только на себя. Когда это именно сознательный шаг, а не случайный залет. Проснулся материнский инстинкт, да и время поджимает, надо рожать, а человек, с которым бы ты хотела разделить судьбу, так и не встретился. Что же теперь, весь век куковать одной, завистливо поглядывая на чужие коляски? Когда всего-то и нужно, что разок затащить в постель какого-нибудь самца. Ну, может, два раза, для верности. Собственно, можно даже не ставить мужчину в известность, что он не бесплоден. Просто исчезнуть из его жизни – и все.

Я считаю, что такие женщины – героини. Вот я, к сожалению, на такой шаг не способна. Потому что слишком труслива. Я бы вся издергалась: на что жить? кто меня поддержит? что скажут соседи и коллеги по работе? Я слишком завишу от общественного мнения, а общество в нашей патриархальной стране смотрит на подобных женщин сурово. Но мое личное отношение к ним – горячая симпатия и восхищение.

– Муж? – глупо повторила я. Хм, что бы такое поинтереснее соврать насчет отца детей? Не говорить же Малахову правду: что я имею к пятерым крошкам примерно такое же отношение, как он сам. – Муж объелся груш.