— О! — восклицает Шутц, — вот это уже лучше. Мы почти пришли.

Он пропускает нас вперед, и мы входим в просторный кабинет с большим рабочим столом в центре. Доктор подходит к нему и выдвигает ящик с картотекой.

— Так, — говорит он, — палаты триста девять и триста одиннадцать. Я сейчас вызову девушек, и через час вы свободны в том смысле, что вы вольны уйти… Я хоть и ценю юмор, но только без преувеличений.

— Поверьте, доктор, мы и сами не собираемся тут застревать, — говорю я. — Если бы не ваша настойчивость, нас бы здесь давно уже не было.

— Вы, наверное, чувствуете, что попали в дурацкое положение, — продолжает Шутц. — Сесть на «Б-29», прыгнуть с парашютом, как настоящие десантники, потом раздеться догола и вломиться в дом к бедному старику, который всего-навсего занимается разведением человеческих существ, как кто-нибудь другой разводит орхидеи или розы, — такая операция вряд ли покроет вас славой…

— Согласен, со стороны это выглядит глупо, — признается Майк.

Но мне чудится, что он насторожился до предела.

— Ладно, что бы то ни было, идемте, — приглашает нас Шутц, — я вас провожу.

Он снимает телефонную трубку:

— Пришлите П.13 и П.17 в палаты триста девять и триста одиннадцать.

Потом поворачивается к нам.

— Обе девушки абсолютно идентичны. Естественно, если захотите все вместе, вчетвером, то пожалуйста — палаты смежные.

— Благодарю вас, — отвечает Майк. — Не преминем воспользоваться разрешением.

Шутц задумчиво кладет трубку:

— Ну что ж, пошли.

Мы идем за ним по пятам как верные охотничьи псы.

Доктор останавливается перед дверью с номером триста девять, и Майк входит в палату. Я переступаю порог следующей двери.

— До скорой встречи! — уходя кричит нам Шутц.

Да, у него в коридорах просто идеальный порядок. С тех пор как мы спустились вниз, нам не встретилось ни одной живой души.

Войдя в свою палату, я обнаруживаю очень симпатичную девушку с ослепительно рыжими волосами. От этого она вся кажется как бы облитой золотом.

— Добрый день, — говорит она мне. — Надеюсь, вы по меньшей мере «С»?

— Я вольный стрелок, — отвечаю я. — Работаю сам на себя.

Девушка приходит в некоторое замешательство.

— Как же вы здесь очутились?

— Это жизнь. А жизнь была бы пуста, не будь в ней тайн.

Я направляюсь к двери, ведущей в соседнюю комнату, и вхожу без стука.

Майк сидит на кровати, а перед ним — точная копия моей красотки.

— Эй, Майк, — вопрошаю я, — вы что, еще не отошли?

— Это все уже начинает мне осточертевать, — говорит он. — Во-первых, меня вообще тошнит от этих дел, а во-вторых, одного раза в неделю мне хватает по горло. А может, пусть они разберутся сами между собой?

— Отличная идея!

Я возвращаюсь в свою комнату.

— Идемте, Сэлли, — говорю я, — мы придумали очень интересную игру.

— Я с удовольствием.

По ходу она приклеивается ко мне и начинает выделывать всякие фокусы бедрами. Я не реагирую.

— Я вам не нравлюсь? — спрашивает девушка.

— Что вы, лапочка, нравитесь, только я гомосексуалист.

— А что это такое?

— Это значит, что я люблю только себе подобных. Поэтому если вы не против, то будете сейчас развлекаться вдвоем с Мэри.

— Но почему вы называете нас такими именами? — спрашивает она.

— Мне не нравятся номера.

Девушка позволяет увлечь себя в соседнюю комнату, но смотрит на меня с тревогой. При виде ее Майк не может скрыть удивления.

— Невероятно! Просто сказки какие-то. Ну не могут они быть настолько похожими.

— Почему же? — протестует Мэри. — Мы близнецы из одной серии, вы сами прекрасно знаете…

— Нет, это возмутительно, — Майк никак не может успокоиться. — Вот женишься на такой, а потом каждую секунду будешь думать, что она тебе изменяет с другим!

— Но нас же две, — говорит Сэлли, — две, понимаете?

— А вам хоть известно, — спрашивает Майк, — что могут делать вместе две красивые девушки?