Она похлопала его по руке.

— Пойдем домой. Мне не следовало говорить этого. Но ты мне нравишься, Гуляка. Я провела с тобой такой замечательный вечер. Ты для меня как глоток свежего воздуха. Я только хотела убедиться, что ты принадлежишь другой. А если нет, то попытаться завладеть тобой.

Кен покраснел.

— Я принадлежу другой, — сказал он.

Фэй пожала плечами, улыбаясь.

— Как и все хорошие ребята. — Она взяла его под руку. — Пойдём.

Когда Кен брал у гардеробщицы шляпу, в коридор вышел Сэм Дарси.

— Сегодня рано уходишь, детка, — ласково сказал он Фэй.

— Для меня уже довольно поздно, Сэм. До завтра.

— Счастливо.

Швейцар Джо открыл дверь и пропустил их.

— Всего доброго, мисс Карсон.

— Пока, Джо.

Они вышли в тихую душную ночь.

— Как в духовке, правда? — сказала Фэй, взяв Кена под руку.

Они прошли к главной улице и остановились в ожидании такси.

— Сейчас подойдет, — сказала Фэй, открыла сумочку и достала пачку сигарет. Она предложила Кену, и они оба закурили.

Кен взглянул на противоположную сторону улицы и заметил мужчину, появившегося из боковой улочки. Он не успел его как следует разглядеть, так как мужчина внезапно остановился и быстро исчез в тени. Как показалось Кену, это был молодой высокий блондин без шляпы.

Кена он совсем не заинтересовал, но позже ему пришлось припомнить этого парня.

Из-за угла показалось такси, и Фэй подняла руку.

Они уселись рядом. Фэй прислонилась к нему, взяла его за руку и положила голову ему на плечо.

«Удивительно, — поймал он вдруг себя на мысли, — но у меня такое чувство, как будто я знаю её уже много лет».

Ему теперь было легко с ней и он знал, что придётся очень постараться, чтобы избавиться от желания увидеть ее еще раз.

— А давно ты этим занимаешься? — спросил он.

— Около года, — она взглянула на него. — Только, Гуляка, дорогой, пожалуйста, не пытайся меня переделать. Я давно с этим смирилась и чертовски устала от мужчин, пытающихся убедить меня в том, что я должна быть хорошей девочкой.

— Мне кажется, ты устала от такой жизни. Это не моё дело, но мне показалось, что ты смогла бы добиться успеха в любом деле, за какое бы ни взялась. Ты так здорово танцуешь. Неужели ты не смогла бы что-нибудь подыскать?

— Может быть, но я не хочу больше танцевать. Без хорошего партнёра это бессмысленно. А ты где работаешь, Гуляка?

Кен почувствовал опасность, В городе всего лишь три банка. Он достаточно много читал о респектабельных мужчинах, подвергавшихся шантажу, и потому не рискнул сказать ей где работает.

— Я работаю в офисе, — ответил он уклончиво.

Она посмотрела на него и засмеялась.

— Не пугайся так. Я ведь тебе говорила — я совершенно безобидна. — Она отстранилась, чтобы увидеть его лицо. — Ты сегодня ужасно рисковал, Гуляка. Ты понимаешь это?

Он смущённо засмеялся.

— Я не знаю…

— Но ты рисковал. У тебя счастливый брак и положение в обществе. Вдруг ни с того, ни с сего, ты звонишь девушке, о которой ничего не знаешь и которую никогда не видел, и назначаешь свидание совершенно вслепую. Ты мог попасть на любую из тех шлюх, что живут в моем доме. Любая из этих гарпий так бы присосалась к тебе, что ты б с ума сошёл, потаясь от неё избавиться.

— Ну, не настолько всё страшно. Мне рекомендовал тебя мой друг.

— Друг так не поступил бы, Гуляка, — сказала она серьёзно. — У моего старика была присказка, которая имеет отношение и к тебе. Когда я хотела предпринять что-то рискованное, он обычно предупреждал меня о возможных последствиях. «Будь осторожна, — говаривал он, — можешь схватить за хвост тигра». Я никогда не забываю этих слов. Не забывай и ты, Гуляка. Завтра ты забудешь обо мне. Если тебя опять потянет на сторону, не звони мне. Я не приму тебя, — она взяла его руку и сжала её. — Я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.

Кен был тронут.

— Ты странная девушка. Слишком хорошая для такой профессии.

Она покачала головой.

— Хотела бы я быть такой. Ты знаешь, Гуляка, есть в тебе что-то такое, что умиротворяет меня, — она засмеялась. — Через минуту мы оба начнем изливать души и рыдать на плече друг у друга. Всё, приехали.

Кен расплатился с таксистом, и они вошли в дом.

На первых же ступеньках лестницы его обуял страх. Вероятно, потому, что Фэй напомнила о риске, которому он подвергался. Он и сам его осознавал, но гнал эту мысль от себя. Ему следовало оставить ее здесь, а самому вернуться домой, убеждал он себя. Он замечательно, провёл время. Не было смысла продолжать это приятное, но рискованное предприятие.