– Так, значит, говоришь, это и есть черные эльфы? – поинтересовался он, ткнув пальцем в сторону разболтавшегося без командира строя коротышек. – А по-моему, самые настоящие гномы из сказок. Только покрупнее немного.

– Может быть, – пожала плечами воительница, не сводя напряженного взгляда с карликов. – Слышала я, благородный Робинсен, что так их называют на юге Митгарда. На Востоке они зовутся карлами, а самое правильное название им – черные эльфы, ибо сотворил их Один из червей, пожиравших плоть мертвого Имира, и велел жить в полной темноте.

– Что-то, как я посмотрю, они не очень-то повеления эти выполняют, – усмехнулся Рабинович, кивнув головой в сторону масляных светильников на стенах по ту сторону дверей. – А что, есть еще и белые эльфы?

– Есть, – кивнула головой Ингвина. – Только они никогда не показываются людям. Ибо белые эльфы настолько прекрасны и наполнены солнечным светом, что, увидев их, можно ослепнуть от божественной красоты.

– Да-а, – усмехнулся Сеня. – О нашем уродце этого не скажешь…

Хло-оп!!!

– Ты кого, козел, уродцем назвал? – запищал вдруг под ухом Рабиновича до боли знакомый голос. – На себя посмотри, дятел длинноклювый! Никак не пойму, то ли вы идиоты, то ли дебилы. Который раз с вами разговариваю, а вы до сих пор нормальному общению не научились. Чего пасть-то раззявил? Рот закрой, а то вчерашний ужин в пузе видно.

Неожиданно для эльфа вместо того, чтобы начать орать, ругаться и размахивать руками, Сеня звонко расхохотался. Маленький наглец оторопел. Зависнув сантиметрах в двадцати от лица Рабиновича, эльф никак не мог понять, отчего тот смеется. Может быть, это нервное? На его маленьком личике так красочно отражалось все смятение, царившее в душе, что Сеня расхохотался еще громче. Остальные, в том числе и гномы, удивленно уставились на него.

– Вот тебе, Ингвина, возможность посмотреть на белого эльфа, у которого лик неземной красоты, весь наполненный солнцем, – сквозь смех проговорил Рабинович и повернулся к друзьям. – Мужики, идите сюда. К нам снова мухер болтливый пожаловал. – А затем снова к эльфу: – Ты с официальным визитом или так, проведать? Водку пить будешь?

– Водку? Теплую, противную, с мухами?.. Буду! – оторопело пробормотал крылатый задира, а потом вдруг очнулся. – Да ты что, охренел, что ли, ишак валаамский?! Ты как со мной разговариваешь? Буркалы протри. Ты, между прочим, со своим официально назначенным эльфом-хранителем говоришь…

– В смысле с холодильником, что ли? – перебил его Сеня. – Ну, так вон у нас продукты. Храни!

– Сень, ты его еще не прихлопнул? – удивленно поинтересовался подошедший ближе Жомов. – Сейчас исправим! – И замахнулся дубинкой.

– Врежь ему, Ваня, как следует! – завопил Андрюша Попов, не забывший недавнего удара в нос кулаком на привале в лесу. – Прихлопни его, как муху.

– Нет, вы точно охренели, братцы! – поразился окончательно сбитый с толку эльф. – Чтобы я еще раз в такую даль к этим идиотам ментовским таскался? Да ни за что! Сегодня же заявление об увольнении Оберону кладу на стол, и пусть для такой нервотрепки другого дурака ищет. А вы у меня… Да пошли вы все к гномовой матери!..

С легким хлопком эльф растворился в воздухе точно так же, как и появился до этого. Ваня обиженно, как ребенок, у которого отобрали игрушку, посмотрел на то место, где секунду назад висел эльф, и на всякий случай махнул дубинкой. А вдруг повезет хоть раз в жизни? А Сеня с улыбкой повернулся к гномьему строю, таращившемуся на них в несколько десятков пар глаз.

– Мужики, где ваша мать живет? – громко поинтересовался он и, получив в ответ наполненное недоумением молчание, пояснил: – Тут нас к ней послали. Дорогу не подскажете?

Трое ментов одновременно захохотали, а гномы, совершенно ничего из последних событий в лагере противника не видевшие и не слышавшие, начали недоуменно переглядываться и перешептываться. Наконец после непродолжительного совещания один из арбалетчиков – видимо, замкомвзвода – громко выкрикнул:

– А вам чья именно мать нужна?

– Гномья! – все еще давясь от смеха, ответил Рабинович и этим выкриком заставил хихикать даже непробиваемую Ингвину.

– Козлы вы! – выкрикнул в ответ арбалетчик и в сердцах сплюнул вниз.

Похоже, он попал кому-то на голову, поскольку следом за плевком откуда-то из-под щитов взлетела вверх рука и саданула арбалетчика в пузо. От неожиданности тот упал на пятую точку, свалив одного из своих приятелей. Тот тоже не удержался на ногах и, падая, стукнул арбалетом третьего в нос. А третий зачем-то пнул сидевшего внизу воина со щитом. Заварушка вспыхнула мгновенно.

Забыв о предполагаемом противнике, гномы начали тузить друг друга, и уже через несколько секунд некогда идеальный боевой строй представлял собой такую мешанину рук, ног, тел и всевозможной боевой амуниции, которую не смог бы устроить и разгоняющий демонстрантов Жомов в лучшие мгновения своей жизни.