– Кто предложил?

– Богуцкий, наш вице-президент. Он сразу назвал мне сумму моей зарплаты и этим снял все вопросы. Я сделал свой выбор, не колеблясь.

– Не обидно? – спросил Дронго. – Все-таки кандидат исторических наук… Какая тема вашей диссертации?

– Я специалист по истории шестнадцатого века. Эпоха Ивана Грозного, – улыбнулся Феликс, – такой интересный период перед началом Смутного времени. И совсем не обидно. Каждый устраивается как ему удобно. Никто не мешает мне заниматься наукой и готовить докторскую диссертацию, без отрыва от производства. А моя нынешняя должность позволяет не только видеть мир, но и зарабатывать достойные деньги.

– Тогда, конечно, – согласился Дронго. – Куда вы идете? На пляж? Или в бассейн?

– Нет. Я записался на массаж. Говорят, у них есть особый релакс-массаж, очень успокаивает…

– Вы считаете, что вам нужен именно такой?

– Нужен, – вздохнул Феликс, – не каждый день у меня на руках умирает человек. Извините, я пойду.

Он пошел в фитнес-центр, находившийся с правой стороны от лифта, а Дронго свернул налево и вышел на дорожку, ведущую к бассейнам. У бассейнов в эти дневные часы почти никого не было, за исключением нескольких семей с маленькими детьми, которые прятались под тентами. Он пошел дальше. Ресторан, находившийся между пляжем и бассейнами, был всегда переполнен. Особенно в эти предвечерние часы, когда люди уже начинали ощущать голод, а до ужина было еще далеко.

Он знал, что увидит ее на пляже. И замер, неприятно пораженный тем, что она сидела за столиком в прибрежном ресторане вместе с Милованом. Кажется, она никак не могла с ним порвать. Дронго подошел ближе. После утренней неудачной попытки поговорить с Рэчел ему не хотелось второй раз показываться ей на глаза. Поэтому он ждал, нетерпеливо прогуливаясь, пока освободится столик рядом с ними. К нему резво подскочил официант.

– У нас есть свободные места у стойки бара, можете там подождать.

– Хорошо, спасибо. – Дронго прошел к высоким сиденьям и, устроившись в одном из них, заказал себе минеральную воду без газа. Бармен удивленно взглянул на гостя, но выполнил его заказ. Сидевшие рядом немцы предпочитали пить пиво. Дронго с грустью подумал, что так и не научился его пить. Иногда, раз в год или в два, он мог позволить себе попробовать новый сорт темного пива, но на этом его общение с этим напитком заканчивалось. Также он не понимал прелести рома и почти никогда не пил виски. Хорошее красное вино, выдержанный коньяк, мексиканская текила – это были напитки, которые он себе позволял или любил. В последние годы он с удивлением стал замечать, что ему нравится обычная высококлассная охлажденная водка, которая придавала особый вкус многим блюдам. Он, видимо, начал меняться с годами, а изменившиеся пристрастия характерны для людей, прошедших кризис среднего возраста.

«Странно, что я так и не научился курить, – подумал он. – Наверное, это тоже один из моих недостатков. За всю мою жизнь так и не выкурил ни одной сигареты. Два или три раза в молодости пробовал, но выбрасывал сигареты, так и не сумев выкурить их до конца или хотя бы до половины». Может, поэтому он сохранил довольно подтянутую фигуру и не страдал букетом хронических заболеваний, которые обычно обнаруживаются у человека ближе к пятидесяти годам.

Краем глаза Дронго видел, как Милован снова о чем-то весело рассказывает, заставляя Рэчел внимательно слушать его. Наконец освободился столик рядом с ними, и Дронго показал на него официанту. Тот согласно кивнул, забрал грязную посуду и расставил новые салфетки и приборы. Дронго подошел и сел таким образом, чтобы оказаться за спиной у них. Он не хотел, чтобы они его заметили, а сам стал прислушиваться к их разговору.

Милован достаточно хорошо говорил по-английски. Он предлагал Рэчел куда-то вместе отправиться, рассказывая, как там будет интересно и увлекательно. Она возражала, напоминая, что через четыре дня должна будет выйти на работу и не может позволить себе это непонятное путешествие. Милован настаивал, красочно описывая свое прежнее путешествие. Кажется, речь шла о поездке в Южную Африку.

– Я не смогу, – твердо сказала Рэчел, – ты должен все сам понимать. В понедельник мне надо быть в Нью-Йорке. Это даже не обсуждается.

– Это глупо, – немного возбужденно заявил Милован, – ты работаешь в филиале банка своего собственного отца и вполне можешь позволить себе увеличить свой отпуск еще на одну неделю. Если отправишь свою просьбу руководителю вашего нью-йоркского филиала, он охотно продлит тебе отпуск.

– Именно поэтому я так не сделаю, – возразила Рэчел. – Отец сейчас не в лучшей форме, и я бы не хотела его нервировать. Ты ведь знаешь, как он болен. И как серьезно всегда относился к своей работе, требуя того же от моих братьев и от меня. Поэтому я не могу его подвести.

– Но это просто уникальная возможность, нам делают такие скидки, – снова попытался уговорить ее Милован.

– Нет, – решительно ответила она, – давай прекратим говорить на эту тему, иначе мы снова поссоримся.

– Нельзя быть такой недотрогой в твоем возрасте, – разозлился Милован. – Давай тогда улетим прямо завтра утром. Хотя бы на два или три дня, а потом ты вернешься в свой задымленный Нью-Йорк.

– Не могу, – твердо произнесла она, – я тебе уже объясняла, что не могу. Ты и так сумел уговорить меня приехать в Турцию, но в Южную Африку я уже не поеду.