Основной поток машин из Оша на Сары-Таш — это пустые грузовики, едущие на китайскую границу за барахлом (и гружёные — обратно). Граница с Китаем открыта 5 дней в неделю, кроме выходных, поэтому в субботу машин «туда» нет.

Вышли в Сары-Таше — и перед нами образовались громадные снежные горы. Сразу стали фотографировать. Я уже пятый раз в Сары-Таше. Это селение — последний форпост киргизской цивилизации по дороге на Памир. Население — около двух тысяч жителей, цены относительно Оша двойные. Высота 3200 м над уровнем моря. С трудом уговорил попутчиков остаться спать (для акклиматизации) в Сары-Таше, а не ехать дальше. Сходили на пару холмов, окружающих село, а на ночлег остались в мечети. На молитву в мечеть приходит только один старичок, он же в одном лице муэдзин и имам. Азан произносит прямо с крыльца мечети без всякого динамика. Низкая посещаемость мечети объясняется, по мнению имама, сенокосом.

Что здесь косят на Памире, вот вопрос. Целый август все на сенокосе. Травы же нет, если где выросло 10 см травы — это уже высокая трава. Обычно же такая мелкая, что хоть бритвой брей без мыла. И дрова тут такие же тухлые: корешки сухие, мелкие и колючие. Эти корешки насыпают в мешки, складывают в кучи, а в Таджикистане даже продают кучами на тележке.

Сары-Таш находится на перекрёстке четырёх дорог: на Ош, на Таджикистан, на Китай и на пик Ленина + Дорот-Коргон. Через него едут ежедневно буржуи. В этом году на Памире засилье буржуев. До 2000 г был ничтожный турпоток, никто не ездил, все боялись войны и прочего. В каждый следующий год туристов больше вдвое. И вот сейчас по Памирскому тракту ежедневно едут кругосветные велосипедисты, мотоциклисты и обычные буржуи на местном или арендованном транспорте, в среднем — по десять человек в день. Плюс на пик Ленина едут сотни буржуев, а другие едут в Китай или обратно, с рюкзаками, бородами, или в ином виде. Поэтому в Сары-Таше дети выучились кричать: Хэллоу!

Решили купить молока или кефира, ведь у местных такие стада. Подошли в один дом, нам налили литр молока и кефира, и запросили несусветную цену (дороже Москвы!) — а мы уже думали, что подарят (за незначительностью порции). Едва уторговали чуть дешевле.

Наутро встали в мечети, помолились с единственным религиозным сарыташанином и пошли завтракать в единственное круглосуточное кафе-гостиницу. Оно, правда, лишь позиционировало себя как круглосуточное, и утром оказалось заперто. Но тут же хозяева проснулись и поставили чайник, поддержать имидж лучшего заведения в посёлке.

Вышли на трассу — нет машин, кроме одной сломанной. Потом 10 км в кузове грузовика, идущего на сенокос. Потом еще 10 км в другом кузове, в котором двигался туда-сюда плохо прикреплённый трактор. Добрались до киргизского таможенного поста Бор-Дёбе, дальше уже машин не было.

Пошли пешком, горы, солнце, машин нет, проехало несколько буржуев навстречу (на велосипедах с тележками). Видим домик, решили заглянуть, приобрести немного молока, кефира. Потому как все жители тут — пастухи.

— Можно у вас купить немного молока?

— Купить нельзя. А так угостить можем.

Зашли. Хозяйка сидела, крутила ручку большой мясорубки. Сверху в неё заливалось молоко, а из отверстий вытекали масло и сметана. Эта штука, видимо, называется «сепаратор». Хозяева и их дети тут же организовали чай, принесли лепёшки, молоко, кефир и масло. Так и пообедали. Поблагодарили и пошли.

Был ветер, а машин не было. Укрытий от ветра тоже не было. Поэтому пошли пешком, и часа за четыре прошли километров 20. Проехал один УАЗик с буржуем и водителем; но никого из нас не взяли.

— Я арендовал эту машину для себя, а вы слишком тяжёлые, — сказал буржуй.

Когда уже устали, проголодались, и день склонился к вечеру, мы никак не видели домов и огорчались. Всё это время мы шли между киргизской и таджикской таможнями, они тут разнесены км на 30. Тут видим на обочине дороги — куча камней. Ближе, оказалось — человек. Пастух.

— Дом близко, вон там, — объяснил он.

Два км шли очень медленно, и тут в лучах заходящего солнца показались три больших дома, советского типа одноэтажные бараки, в них когда-то сидели дорожники. А сейчас пастухи. Тащились уже еле-еле (высота 4000 м), как мимо нас бегом пробежал пастух. Нас позвали в дом, накормили (молоко, кефир, лепёшки, чай), уложили спать на тюфяках.

Спали очень плохо, всё просыпались, ворочались. Утром голова болела, высота действовала. Лужи на улице замёрзли. Попили чай и вылезли на трассу, но уже выше не пошли. Сидели на рюкзаках на трассе. Пастух наутро напомнил нам:

— А с хозяйкой рассчитывайтесь.

— Сколько? — спросили.

— 200 сом.

Заплатили, и совсем не огорчились. Ведь как раз накануне мы думали, откуда эти пастухи среди гор берут средства для покупок чего-либо. А 50 сом (35 руб) на человека за ужин, ночлег и завтрак — совсем небольшие деньги.

Утром, через три часа ожидания, подкатилась легковушка — джип, едущий на 4 км до таджикской границы, за туристами. Киргизия и Таджикистан обмениваются туристами на границе. Это происходит так: одна машина-джип подвозит туристов с одной стороны таможни, а другая машина приезжает пустая с другой стороны и забирает их. Туристы переходят пешком и садятся в машину встречающих. А везущие их среднеазиаты границу не переходят.

Таджики визовые в Киргизию, и почти никогда не ездят в соседнюю страну. С нами в джипе ехал случайно попавшийся китаец. Он тоже вылез на границе. Оказалось — крутой путешественник, из Шанхая, англоговорящий. Был во многих странах Азии.