— А учитесь на русском языке? Или на английском?

— На русском.

— А почему здесь, в Киргизии? У вас же наверняка, в Карачи, в Лахоре, есть свои институты?

— Есть, и даже очень хорошие. Но у нас только бюджетные места, нет коммерческого набора. И очень большой конкурс. Например, в Лахоре в медицинском университете на 100 мест каждый год претендует 10,000 человек. Поэтому, если 2–3 балла не добрал, что делать? А здесь можно поступить, за деньги, но дёшево.

— А в Таджикистан тоже едут учиться?

— Да, бывает, ездят и туда. Но больше сюда.

Пакистанцы отличаются более тёмным цветом кожи, и отсутствием киргизской узкоглазости. Изредка попадаются бородатые. Меня тоже иногда принимают за пакистанца, и порой мои уверения, что я из России, до некоторых не доходят. Как-то раз мелкие дети заговорили со мной, и всё же остались в убеждении, что я из той страны. Когда я ухожу, дети кричат мне вослед:

— Я люблю тебя, Пакистан!

Надеюсь, что через два-три года мы откроем дом АВП в пакистанском городе Пешавар, и я ещё раз побываю в этой интересной и замечательной стране. Все путешественники, которые проезжали Пакистан и путешествовали по нему (Юстас, Брэндон и другие), — о нём отзываются с восторгом. Пакистан ждёт нас. Прикольно, что нам встретятся там люди, учившиеся когда-то в Оше, Бишкеке или других «советских» городах: земляки, значит.

МЫ УЕЗЖАЕМ

Шестое октября 2007 года. В городе Ош — осень. Ночью довольно прохладно — градусов десять. Заканчивается месяц Рамадан. Мы активно готовимся к отъезду.

Последним, 92-м обитателем Дома АВП стал Рома Печёнкин, прибывший в Ош за несколько дней до завершения всего нашего киргизского проекта. Последняя группа иностранцев (три израильтянина) покинули Дом АВП утром шестого числа.

Я пошёл прощаться с тётей Галей, продавщицей книг. Она сделала нам подарок: целую кучу старых вещей (они достались Ромке в качестве утеплителя), а также футболку и шесть горячих хрустящих лепёшек. А также подарила мне маленькую розу, видимо сорванную рядом на газоне (но я не видел, где она её взяла).

С моей стороны, я подарил ей весь комплект книг, не проданных пока ею — книги мои, Шалфицкой, Зубцова, Динца и Тютюкина, а также те старые советские книги, которые мы покупали у неё летом, прочитали и теперь тащить их в Москву было бы затруднительно. Пожелаем тёте Гале удачи в распространении книг, а также улучшения жизни и появления радости в оной.

В книжном магазине «Раритет» я подарил продавщице, Дане, также весь комплект ещё не проданных ею книг — опять ПВП, Шалфицкая, Тютюкин, Ближнее Зарубежье и всё остальное. С двух остальных точек книги пришлось извлечь — спросом они там почти не пользовались, только место занимали и пылились. А тут хоть (у тёти Гали и в «Раритете») наши книги хоть найдут своих читателей.

Уезжать жалко, грустно, но однако же — вовремя. Сдираем фотографии со стен Дома АВП, снимаем карты, выбрасываем совсем негодные вещи и пытаемся продать ещё сносные. Так никто, ни один кыргыз, не просветился идеей вольных путешествий. И всего несколько человек из местных заходили к нам в гости. Две бабули-соседки (хвастались целую неделю, что придут с пирогом, пришли наконец, принесли булку за 10 сом), один студент из соседнего вуза, уроженец Науката, и ещё один узбек-провинциал из села. А также Лада (русская, хозяйка гостевого дома, предлагавшая нам жилище за 900 долларов в месяц) и Александр (журналист из газеты «Эхо Оша», прочитавший за одну ночь целый комплект моих книг). Всего шесть местных взрослых, плюс дети со двора 9-14 лет (приходили смотреть фотографии). Вот, наверное, и всё.

Но всё-таки 92 человека из 15 стран пожили в Доме АВП, и не было ни одной ночи, чтобы я ночевал в доме в одиночестве. Всегда здесь кто-то жил, каждую ночь останавливалось от 5 до 20 человек. Гостиницы города Ош не досчитались, по меньшей мере, 70.000 киргизских сом (70 дней * 10 человек * минимум 100 сом, что обычно берут в гостинице).

Довольно много книг удалось-таки распространить — что по свободной цене на лекции АВП (по 1 сому), что в качестве подарка, некоторые же книги всё-таки купили жители Оша и Ташкента. Да и книги, с трудом раскиданные нами на фестивале в Астане, наверное уже прочитаны неоднократно многими обитателями казахской столицы.

Книги остались в библиотеках — в Оше, Душанбе, Хороге, Худжанде, Андижане, Исфаре, в некоторых других городах, в карманах наших попутчиков, в бардачках водителей и в сундуках кыргызских юрт. Кто знает, какова будет их судьба? Может быть, и будет какой-то толк от этого. Кто знает? Моё дело — трудиться, а всходы зависят не от меня.

Я уезжаю в Бишкек, где до сих пор неизвестно — будет ли лекция, не будет ли лекции? МирАли из Ассоциации пешеходных туристов что-то тормозит. Может быть, и нет тут никаких пешеходных туристов, все ушли пешком, куда глаза глядят — в горы, в Китай, в Россию? Скоро я узнаю и это.

Спасибо городу Ошу за эти два с половиной месяца. Спасибо южной Киргизии и всей Средней Азии. Мы здесь уже как дома. Да и настоящий дом — вот, был Иркутск, сейчас — Ош, завтра это снова будет Москва. Потом (иншалла) Каир, Владивосток, Пешавар… Весь мир — наш дом, а новомодные изобретения типа телефона, самолёта и интернета делают его жителей соседями.

Жалко, конечно: в Оше не обнаружилось людей, восприимчивых к нашим, вольно-путешественническим идеям. Ну что, не всё вместе, не всё сразу. Мы сами и привезли с собой в Среднюю Азию наше путешественническое общество. Привезём его и в другие местности. А сейчас — домой!