Трогательная история, рассказанная Эйлин Форрест, повествует о жизни юной девушки о том, как непросто сложилась ее судьба. Героиня романа смогла преодолеть все препятствия и снова ощутить себя счастливой, обретя радость материнства.
Глава 1
Родители с нежной заботой проводили Эйлин на автостанцию. Они могли бы отвезти ее на дачу на своей машине, но в соответствии со своими жизненными принципами предпочитали искать сложности во всем. Впрочем, как и всякие родители, они снабдили Эйлин перед отправкой домашним пирогом, консервами, кое-чем перекусить для начала, а также новой игрушкой для Гей, чтобы девочка могла скоротать это невеселое утро, обещающее дождь.
— Желаю тебе хорошо провести время, дорогая, — сказала мать, обнимая на прощанье Эйлин, — и помни: если возникнут какие-нибудь осложнения, нужно только снять трубку. Поцелуй свою бабулю, внученька. — Она приподняла девочку от земли и нежно поцеловала в розовую щечку. — Возможно и погода исправится, — сказал отец. — Прогноз, откровенно говоря, неважный.
Он подал Эйлин багаж — большую сумку с теплой одеждой для нее и для Гей, сапогами, теплыми рубашками, которые могли сгодиться даже для арктической экспедиции, и резиновой подстилкой на случай мокрой кровати.
— О Боже, я уезжаю всего лишь на уикэнд, — проворчала Эйлин, взглянув на поклажу. Она поцеловала родителей с выражением некоторой растерянности на лице и, поднявшись в автобус, протянула руки, чтобы взять Гей.
— Поцелуй дедушку, — приказным тоном сказал отец, но Гей отвернула свою черноволосую головку и спросила взволнованно:
— А где мой мишка? Гей хочет мишку.
— Ты взяла ее мишку? — мать испуганно посмотрела на Эйлин. — Она без него не засыпает.
— Конечно, взяла, — раздраженно ответила Эйлин.
— Пойдем, Гей. Прощайся с бабушкой и дедушкой. Автобус ждет.
Она взяла девочку на руки и села на переднее сиденье, поставив сумки рядом с собой. Вспомнив о том, что Гей может затошнить в автобусе, Эйлин вздрогнула.
Она выглянула из окна: родители махали им руками, посылая воздушные поцелуи и выкрикивая последние указания, которые она, к счастью, не могла слышать.
Эйлин помахала им в ответ и улыбнулась: ну-ка, Гей, помаши бабушке ручкой!
— Хочу к бабуле, — захныкала Гей, и ее нижняя губа плаксиво отвисла.
— Ты поедешь в красивом автобусе вместе с мамой, — сказала Эйлин, начиная раздражаться.
Автобус, выпустив облако сизого выхлопа медленно отошел от станции.
— Слава Богу, — вздохнула Эйлин, с облегчением на минуту закрыв глаза.
Чтобы занять девочку, она вручила дочери небольшой пакетик с леденцами, вспомнив о том, что они помогают от укачивания.
Гей словно сошла с картинки журнала детской моды — красные колготки, зеленая туника и красный свитер. Поверх этого на ней была миниатюрная, спортивного покроя курточка со вставками из шотландки, на голове — красная шапочка, а на руках — красные перчатки, которые она постоянно порывалась снять.
Поскольку никто из пассажиров не спешил занять пустующее место рядом, Эйлин расположила на нем вещи, посадив на них Гей, — так девочке удобней смотреть в окно. Затем она достала из небольшой сумки журнал. Ей попалась статья о том, как молодые женщины собираются проводить в этом году свои пасхальные каникулы, что лучше надеть на себя, какую использовать косметику и как флиртовать с кавалерами, иначе какой же без этого праздник.
Ну, конечно, все это может показаться страшно далеким, когда ты трясешься в автобусе с капризной трехлетней дочкой, собираясь провести уикэнд в маленьком коттедже в Бервикшире.
Только одна статья вызвала у Эйлин удовлетворение, она почувствовала нечто вроде материнской гордости, прочитав о том, что любая красавица-актриса, кинозвезда и популярная певица с радостью пожертвовала бы своей карьерой ради счастья стать матерью.
Да, конечно, материнство сейчас в моде. Эйлин читала о звезде телеэкрана, вспоминавшей этот период как самый волнующий в ее жизни: «Я не сожалею о том, что из-за Доменика (Ариадны, Себастьяна…) не хожу в ночные клубы и на вечеринки. Ребенок придал новый смысл моей жизни». Интересно, что она скажет через пять или десять лет, — подумала Эйлин.
Прочитанное успокоило ее, и она с нежностью посмотрела на Гей, на ее красивую одежду, блестящие прямые черные волосы (как у Джоэля), маленькие ушки (тоже как у Джоэля), напоминающие спелые фрукты щечки, живые цепкие пальчики, которые со знанием дела шуршали конфетными обертками, живые черные глазки, глядевшие из-под длинных загнутых ресниц, и слегка вздернутый носик.
— Великолепна, — подумала Эйлин, — нет на свете красивее ребенка.
Но Гей уже не считала себя ребенком. В маленьком сознании уже проснулась личность, которую надо уважать. Так все время говорила ее бабушка: «Ребенок становится личностью сразу с момента рождения. Я не выношу тех родителей, а также бабушек и дедушек,» — тут она обычно иронично улыбалась, — «которые видят в своих детях лишь продолжение самих себя.»
Да, она права. Гей ни в коей мере не была продолжением Эйлин или Джоэля, например. Она была сама по себе, гордая и загадочная. Эйлин доверено судьбой ввести это существо в этот сложный мир. И все же временами у Эйлин возникало чувство паники. Что же таится в этой крошечной головке?
Перебирая конфеты и раскладывая их по цвету, Гей мурлыкала себе под нос какую-то глупую, ею же сочиненную песенку, а когда Эйлин обратила на нее внимание, загудела чуть ли не на весь автобус. «Замолчи», — потребовала Эйлин. Но девочка не унималась, повторяя все время одно и то же.