— Вы говорите так, словно испытали это на собственном опыте, — донесся до нее его голос.

— Да, это так. — Она подняла на него взгляд. Посмотрела прямо в его глаза. — Мой муж оставил меня год назад.

— А от меня ушла невеста.

Ошеломленная его откровенностью, Ниса не знала, как реагировать на это признание.

— Я сказала вам это вовсе не для того, чтобы услышать: «Бедная Ниса!»

Он улыбнулся.

— За кого вы боитесь, Ниса? — он подался вперед в своем кресле. — За Хэдвеев или за себя?

— Я вовсе не боюсь. — Она посмотрела на него упорным взглядом, пытаясь сообразить, как все ему объяснить, не говоря самого главного. — Просто я хорошо понимаю, в каком ненадежном положении ощущают себя Хэдвеи. Я знаю, что значит быть покинутой, и я понимаю, как это трудно — начать доверять вновь.

— Я очень хотел бы, чтобы вы мне доверяли. — Она увидела тот взгляд, каким он смотрел на нее во время их первой встречи, на автобусной остановке. Тот, что проникал в самую глубину души.

— Вы о Хэдвеях?

— Да. А также о нас.

— О нас? — Да.

— Вы имеете в виду наше сотрудничество?

— Скорее, наши взаимоотношения. — Он поднялся, обошел вокруг стола и сел рядом с ней. — Похоже, у нас будет двойная повестка дня, Ниса.

— Я не ожидала…

— Я тоже не ожидал, но разве такое невозможно?

Она сидела с ним бок о бок, напряженно и скованно, каждую секунду собираясь встать и уйти. За последний год Ниса похоронила в себе много эмоций, не давая им выхода, не делясь даже с Клэр. Почему же сейчас она испытывает искушение открыться Хэнку Уиттейкеру? Человеку, который никогда не сможет стать для нее Единственным мужчиной.

Она ощутила на руке прикосновение его пальцев и поняла, что дрожит.

— Что-то не так? В чем дело? — Глаза его словно убеждали, что он все поймет.

— Когда Пол ушел от меня, — начала она осторожно, — у меня осталось ощущение, что я не совсем женщина. С тех пор у меня ни с кем не было близких отношений. — Она попыталась улыбнуться. — Видимо, я просто заржавела.

Он нежно провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Поверьте мне, женщина, которую я целовал в среду, была женщиной на все сто процентов.

Больше всего на свете хотелось ей в эту минуту дотронуться до него. Убедиться, что он настоящий. Не мечта, не фантазия, порожденная ее острой тоской и голодным желанием. Несмелым движением она положила ладонь ему на грудь и почувствовала его тепло. Ощутила мерные удары его сердца. В нем чувствовалась такая сила и такое непреодолимое притяжение…

— Скажите, что было не так с теми поцелуями в среду? Что испугало вас?

Ниса покачала головой. Она не могла придумать ни одного недостатка.

— А у меня они здорово распалили аппетит.

— Хэнк, но дети!.. — попыталась она воззвать к его здравому смыслу.

— Не вижу здесь никаких детей, — возразил он, целуя ее в кончик носа. — Здесь только ты да я.

Он притянул ее к себе и заключил в объятия. Его губы отыскали ее рот и властно прижались к ее губам. Поцелуй был наполнен страстью и желанием. Если тот поцелуй был похож на вопрос, то этот был обещанием. Он словно утверждал, что назад пути нет.

Перебирая пальцами волосы Хэнка, Ниса все крепче прижималась к нему. Из груди у него вырвался приглушенный звук, и несмотря на предостерегающие сигналы, что посылал ее рассудок, выходило, что этот человек — тот самый, и подходил он ей, как никто другой. Ее тело так точно и правильно отзывалось на малейшее его движение… На каждое прикосновение.

А эти прикосновения делались все настойчивее и смелее. Руки Хэнка скользили по нежным округлостям ее фигуры, дразня и обещая невероятное наслаждение.

— Ты такая мягкая и нежная, — услышала она его хриплый шепот.

А он был таким твердым. Налитые мускулы груди и рук. Она с удовольствием прикасалась к нему, от осязания его тела кружилась голова.

— Хэнк, — выдохнула она, будто давая торжественную клятву. Сейчас, в этот момент, он целиком принадлежал ей.

Хэнк заглянул ей в глаза.

— Знаешь ли ты, что сводишь меня с ума с той самой минуты, как я увидел тебя? Там, на остановке?

— Правда? — Впервые за долгое время она ощутила себя настоящей женщиной.