Адриан опустился на колени и осторожно, чтобы не задеть ее повреждения, нежно прильнул своим ртом к ее губам. С тех пор как на нее было совершено нападение, это было впервые, когда у него появилась возможность по-настоящему поцеловать ее, и он воспользовался этим по полной. Он раздвинул ее губы, медленно и утонченно смакуя ее язык как будто это превосходный шоколад. Ему нравился ее вкус - сладкий как мед, терпкий словно яблоки. Он мог сидеть здесь и целовать ее весь день.

Когда он с неохотой отстранился от нее, она тяжело дышала, а глаза затянуло чувственной пеленой. Она облизала губы и сглотнула.

–  Знаешь, я сейчас чувствую себя намного лучше.

–  Правда?

–  Мммм.
– Влажные руки обвили его шею, и она попыталась притянуть его обратно к своим губам.

–  Хорошо, тогда, если ты хорошая девочка, может быть, я уложу тебя после ванны в свою постельку, - промурлыкал он.

Ее глаза вспыхнули красным, когда его пальцы нежно погладили ее покрытый пеной сосок.

–  А если я плохая девочка?

Он зарычал, его глаза блеснули золотом.

–  Тогда я тебя просто съем.
– Он резко встал, губы дернулись, когда она открыла от удивления рот.
– А сейчас будь хорошей девочкой и принимай ванну.

–  Свинья, - надулась она.

Он смеялся, пока спускался вниз по лестнице; после всех этих дней у него наконец-то отлегло от сердца, когда он услышал ее довольный вздох.

Как только все ее мышцы придут в полный порядок и расслабятся в тепле ванны, он твердо намеревался увидеть свою принцессу благополучно и уютно устроенной в его постели. А потом он собирался вылизать каждый миллиметр ее тела. И когда оно станет совсем размягченным и ублаготворенным, он свернется вокруг нее и наконец-то уснет, впервые за все эти дни.

Он услышал, как зазвонил телефон и решил ответить в своем кабинете.

–  Алло?

Молчание.

–  Алло?

Ничего.

Гнетущее чувство опасности вновь натянуло его нервы.

–  Что, черт возьми, ты хочешь, Паркер?

–  Я думаю, ты знаешь ответ, Джордано.

Адриан прислонился бедром к столу, все его чувства были насторожены до предела. Он слышал, как Шерри тихо плескалась в ванной. Вокруг дома была тишина. Он слышал дыхание Паркера в телефонной трубке и шум транспорта на заднем фоне.

–  Она моя пара, Паркер.

Паркер рассмеялся.

–  Ты уверен?

–  Она носит мою метку.

–  Она носит моюметку, - прорычал Паркер.

–  Мне жаль, дворняжка, но тебе придется отвались. Она - моя, вся.

Он почти чувствовал, как мужчина усмехается.

–  У Шеридан самая сладкая киска, которую я когда-либо трахал.

Пума Адриана собственнически зарычал, его глаза вспыхнули золотом.

–  И ей нравится, когда ее трахают в зад. Держу пари, что я все еще единственный мужчина, который трахал ее туда. Она кричит так громко и так плотно обхватывает твой член, что чувствуешь, будто она собирается его выжать.

Адриан тихо зарычал, его мозг судорожно соображал. Надо найти способ заставить Паркера сосредоточить свое внимание на нем, а не на Шерри. Он холодно улыбнулся.

–  Я знаю, - промурлыкал он. И услышал, как участилось дыхание мужчины.
– Я люблю, когда ее сладкие губы обхватывают мой член. Знаешь ли ты, что я был внутри нее, когда она поставила на мне метку?
– Адриан мягко рассмеялся на рычание Паркера.
– Это правда, Паркер, я ношу ее метку.

–  Я убью… тебя, - задохнулся Паркер.

–  Она наверху, обнаженная, влажная и ждет меня, Паркер. После того как я повешу трубку, я поднимусь наверх и буду трахать ее до тех пор, пока мы оба не будем в состоянии что-либо видеть перед собой.

–  Ты - покойник, - заорал Паркер.

–  А потом я собираюсь свернуться вокруг нее и спать с ней на руках. На моих руках, Паркер.

Рычание Паркера больше не было человеческим. Он надеялся, что мужчина контролирует свое изменение или все могло слишком быстро стать действительно скверным.

–  А знаешь, что я собираюсь сделать завтра ночью?

–  Что?

Скрежещущий звук голоса на том конце провода говорил Адриану, что пора с этим кончать.

–  Да то же самое, черт побери, я и собираюсь делать завтра ночью. Трахать свою женщину.

–  Я знаю, где ты живешь.

Если Паркер думал, что это напугает его, то он добился обратного.

–  Тащись сюда. В конце концов, это мой член будет в ее тугой киске.

Адриан повесил трубку и глубоко вздохнул. Чтобы сыграть с Паркером в эту маленькую игру, ему пришлось напрячь все свое самообладание; так говорить о своей принцессе с ее долбанутым бывшим было самой тяжелой вещью, которую он когда-либо делал. Он не хотел, чтобы Паркер даже в мыслях вспоминал ее имя, а не только изрыгал грязь о ее теле.