Кейти решила одеться и пойти на поиски Джованни, чтобы поблагодарить его за теплый прием от лица своей матери. Джойс Картер восхищалась на вилле всем, начиная от серебряной посуды и заканчивая травой в саду.

Яхта оказалась намного больше, чем показалось Кейти в первый раз. Заглянув во многие комнаты, она наконец нашла Джованни в музыкальном салоне, где на блестящем деревянном помосте стоял огромный рояль. Джованни расположился в противоположном углу салона около большого музыкального центра, полулежа в кресле. Он был без пиджака, а рукава его рубашки оказались закатанными до локтей. В правой руке он держал бокал с бренди. Глаза Джованни были закрыты, но Кейти понимала, что он не спит.

Войдя в салон, она тихо притворила за собой дверь. Джованни открыл глаза, но не сдвинулся с места.

— Извини, Джованни, я искала тебя, но не хотела мешать.

— Ты слишком часто извиняешься, Кейти.

Он по-прежнему не двигался. Она решила, что пора действовать, и подошла к нему.

— Мне нравится музыка, которую ты слушаешь. Это Моцарт?

Он кивнул.

— Это произведение редко исполняется, — допив бренди, Джованни поставил бокал на стол. — Хочешь чего-нибудь выпить? Я приказал поставить в холодильник апельсиновый сок.

— Похоже, ты ждал меня. — Кейти, пытаясь казаться беспечной, направилась к холодильнику.

— Я думал, что ты захочешь прогуляться по своей яхте.

Кейти налила себе апельсинового сока и положила в бокал лед.

— Я и не собиралась этого делать без тебя — ждала, когда ты сам мне все покажешь.

— Это так необходимо? — он вопросительно поднял бровь.

— Вероятно, слугам будет приятно узнать, что мы хоть сколько-нибудь времени проводим вместе, Джованни.

— Я предпочитаю уединение. Сегодня мне хотелось бы отдохнуть от шума и свадебных колоколов.

— Звучит довольно резко, — она нахмурилась, не в силах выносить его критику в отношении тех, кто слишком много веселится. — Приятно видеть, когда люди радуются, особенно это касается сотрудников «Амато Интернэшнл». Ты не страдаешь от одиночества, отталкивая от себя людей?

Джованни покачал головой.

— А вот мне одиноко, — с тяжелым сердцем произнесла Кейти, разглядывая огромную цветочную композицию рядом с музыкальным центром. Она и предположить не могла, как ответит Джованни, но, услышав его слова, удивилась.

— Тогда иди ко мне, — он посмотрел на нее. — В конце концов, сейчас наш медовый месяц, Кейти.

— Я думала, что ты забыл.

Джованни удивленно приподнял бровь, и она прикусила язык.

— А мне казалось, ты что-то затеяла, Кейти. Ты все время молчишь с тех пор, как приехала из Англии.

Кейти отпила сока.

— Мне не по себе, — призналась она, — и это связано не только с ребенком, хотя еще неизвестно, какой матерью я ему стану. Дело в моей работе… наверное, мне придется бросить ее.

— В твоем распоряжении огромное количество слуг, готовых помогать тебе, — Джованни говорил тихо и авторитетно. — Все будущие матери беспокоятся о своих детях, однако тебя тревожит еще что-то.

Кейти закрыла глаза и принялась взбалтывать содержимое бокала, отчего ледяные кубики со звоном бились о его края.

— Я тревожусь с самого детства, когда уже стала понимать происходившее в моей семье. Одному Богу известно, каким образом матери удалось убедить отца остаться на вилле «Антико» подольше. Сегодня он почти все время, пока шел прием, сидел в тени, а моя мать любезничала с твоим другом синьором Бальзоне.

— Я знаю, потому что долго общался с твоим отцом. Мы оба предпочитаем разговоры танцам.

Кейти присела в кресло в углу салона напротив Джованни.

— Только бы эта история не повторилась снова, — пробормотала она. — У нас в Англии говорят так: хочешь узнать свою жену, посмотри на ее мать. Возможно, это правдивая пословица. Если задуматься, то я всячески пыталась быть непохожей на свою мать. Мне часами приходилось выслушивать ее стенания по поводу того, что мой отец не любит вечеринки. Теперь я, кажется, веду себя в отношении тебя подобно ей.

— Ты знала мой характер, когда выходила за меня замуж.

Она тихо вздохнула:

— Этот брак выгоден нам обоим. Самое лучшее для тебя, если я исчезну с лица земли после того, как родится твой драгоценный сын.

Джованни выпрямился.

— Никогда не смей так говорить, Кейти!

Услышав его тон, она открыла глаза. Несколько мгновений он боролся с эмоциями, потом заговорил низким и ясным голосом:

— Моя первая жена умерла родами, произведя на свет мертвого ребенка.