В районе Сенной площади, где столпотворение людей принимает обычные для центра Питера нормы, запиликал телефон. Для связи со служебными абонентами на мобильнике были установлены определенные мелодии, и сейчас, когда прозвучал отрывок арии бесенят из оперы «Иисус — суперзвезда», означало, что кто-то из отдела выходит на связь.

— Сергей, ты меня слышишь? — Через гарнитуру донесся голос Альбины. — Тебя пасут. Двое мужчин, один в серой ветровке и белой вязаной шапочке, другой — в темно-зеленой «Аляске» со спортивной сумкой через плечо. Иди до Невского, а мы постараемся их отсечь.

— Ладно. — С недовольным видом буркнул в ответ.

На удивленный взгляд спутницы я хмуро пояснил:

— Друг звонил. Спрашивал, смогу ли я ему кое-чего купить. Они думают, что в их Урюпинске ни чего нет, а в Питере — есть все и по бросовым ценам. Давай в «Апрашку» заглянем. — Предложил я, сворачивая в сторону Садовой улицы.

— Теперь, «Апраксин двор» — не самый лучший рынок в городе. Лучше в супермаркет или в специализированный магазин, а они находятся в спальных районах. — Светке не хотелось проталкиваться сквозь толпы снующих людей, и она предложила нормальный вариант, но в мои изменившиеся планы «нормальный вариант» не вписывался.

— Все равно, лучше пройдем до Невского. Там без пересадок до дома доедем. — Предложил я и примиряющим тоном добавил. — Ни в какой магазин или рынок заходить не станем, разве только около дома. — Придерживая Светку под руку, я, как ледокол, двинулся через суетящуюся толпу.

Гулять по центральным улицам мегаполисов удовольствие сомнительное, если ты там, конечно, не работаешь. Большинство из слоняющихся в обоих направлениях людей приезжие. Все куда-то торопятся, спешат, в глазах ощущается нездоровый азарт, и создается определенная атмосфера. Кто-то с упрямством одержимого шопоголика изучает магазины и делает покупки, чтобы потом хвастаться перед знакомыми «крутыми и дешевыми приобретениями», кто-то простым зевакой глазеет на исторические красоты, кто-то, поддавшись массовому психозу толпы, старается совместить и первое и второе, а кое-кто делает деньги по перечню деяний учтенных в уголовном кодексе. Степенно и неторопливо шагающие люди в таких местах редкость. Мы изображали именно таких, чем существенно выделялись среди народа снующего по Садовой. Хвоста, о котором предупредила Альбина, я так и не заметил, хотя названные приметы подходили к десятку человек в радиусе обзора, но, все равно, пожелания нашей сотрудницы выполнил.

В уличной толчее и битком набитом людьми вагоне подземки мы почти не говорили. Иногда Светка порывалась что-нибудь сказать, но я шутливо прижимал палец к ее губам и шептал на ухо всякую смешную чепуху. Лишь вывалившись из метро и все-таки посетив магазин, так как на память пришел пустой холодильник, я спросил:

— А теперь куда? К тебе или ко мне?

— Лучше к тебе. — Светка серьезно посмотрела мне в лицо. — Мама приедет только через три дня, а дома одной… — она вздрогнула, — как-то не по себе.

Черная визитка Инквизитора произвела на девушку впечатление. Она восхищенно захлопала ресницами и восторженно пролепетала:

— Это — большая честь. Именно такие визитки дают возможность общения с теми, кто стоит над магическим сообществом. Тем более карточка от Урманского, ведь Иннокентий Константинович — очень скрытный для окружающих и замкнутый человек.

— А, может, это — черная метка? Как у флибустьеров. Даже прозвище у вашего Иннокентия Константиновича пиратское — Сильвер. — Язвительно ответил я. — Вручили знак, и жди теперь беды. Придет какой-нибудь одноглазый Джо и, с криком: «Черная метка!», взмахнет саблей.

— Что ты! Урманский — человек, хоть и жесткий, принципиальный, но, в то же время, умный и порядочный. — Возразила Светка с некоторой горячностью.

Вот бы знать, зачем такому умному и принципиальному я понадобился? Ни каких общих дел мы не имели, да, и вообще, нет у нас точек соприкосновения. Та мимолетная встреча в клубе ни в счет. Несколько минут общения, не обязательного, а так, в порядке вежливости. Вот, если дело касается моей работы в отделе «П», то интерес одного из высших иерархов местной псевдомагической тусовки донельзя понятен. Вроде бы — коллеги. Насколько я понял из Светкиных объяснений, Инквизитор в Питере выполняет роль контролера и бесстрастного судьи в среде тех, кто занимается всякими магическими делами или считает себя представителями нечисти, почти, как наш шеф. Только Свиягов пользуется поддержкой государства и действует в интересах министерства обороны. А на кого работает Сильвер?

Ассоциация между Инквизитором и генералом вызвала невольную усмешку.

— Чего смешного? — Моя ухмылка не прошла незамеченной, Светка истолковала ее по-своему. — Ты встреться с ним, пообщайся, и, может, тогда поймешь, насколько Сильвер — выдающаяся личность.

— Может быть, может быть. — Согласился я и неожиданно поинтересовался. — А почему я должен с кем-либо встречаться, не имея на то желания? Инквизиторы, колдуны, ведьмы, вампиры — это такая блажь, которую придумали либо пройдохи, либо душевно больные. Красивые и загадочные прозвища, странные ритуалы и щекотка самолюбия скрывают разнообразные проблемы в психике, а за ними стоят обычные люди, ну, пусть как-то отягощенные комплексами и старающиеся хоть в чем-то быть непохожими на остальных.

— Так ты ни чего не понял? — Светка начала заводиться на глазах.

На такую реакцию я в общем-то и рассчитывал. Смесь твердолобого материалиста и Фомы неверующего является одной из масок, которая может спровоцировать оппонента на азарт и горячность, что зачастую помогает получать необходимую информацию.

— Вчерашний визит гули — тебе не доказательство? Здесь, в своей же квартире, тебя нежить чуть не сожрала, а ты все упрямишься. Или тебе надо, чтобы волкодлак тебя укусил? — В Светкином голосе ощущалась неприкрытая злость.