— Погодите. — Идея, возникшая у меня, показалась тривиальной, но смогла сработать. — С черного входа проход на чердак имеется?

— Да, но он надежно закрыт на замок.

— Нет крепостей, которые не могли бы взять большевики. — Каламбур получился не очень — Инквизитор недовольно сморщил губы, но я продолжил. — Замок уберем. Вопрос: куда мы сможем пройти по чердаку и где выйти?

— К любому из трех подъездов, но и там чердаки заперты на замки.

— Не проблема. — Я ощутил состояние подъема, когда ни какие препятствия не могут помешать выполнить задуманное. — Нужно только одежду сменить. В таком виде нас на улице вычислят сразу.

— Елизавета, покажи. — Бросил в воздух Урманский.

Дверь в одну из комнат раскрылась. В проходе мелькнула кикимора, приглашающе замахавшая худыми руками.

— Посмотрите, может чего и подберете. — Махнул рукой Инквизитор и скрылся в своей комнате.

Наверное, мы представляли интересное зрелище, когда по одиночке выскальзывали из крайнего подъезда дома. Одетый как на дипломатический раут Урманский, черное пальто которого оказалось запачканным старой паутиной, я в поношенном пуховике поверх маловатого спортивного костюма, и Светка в пальто полувековой давности — ну, прямо группа бомжей после посещения склада вторсырья.

Зайдя за угол, Инквизитор подождал нас, затем скептически оглядел наши наряды и, недовольно морща губы, произнес:

— В таком виде в метро не пустят. — Затем добавил. — Или в милицию загребут для выяснения личности.

— А зачем в метро? — Светка весело кивнула в сторону узкой улочки. — Сейчас — на трамвай, через пару остановок вы, Иннокентий Константинович, пересядете на метро, а мы по верху доедем до «Ломоносовской». Отсюда можно добраться трамвайными маршрутами за час-полтора.

— Встретимся во дворе соседнего дома, где раньше был рыбный магазин. — Уточнил я, соглашаясь со Светкиным предложением.

В ожидании трамвая, я услышал характерный звук взрыва. Окна квартиры Урманского вылетели, выбитые огненной вспышкой, и осыпались на группу людей, изображавших случайных зевак. Взрыватель в телефоне я установил на касание.

— Как теперь твои домовые? — Поинтересовался я, увидев, как дрогнуло лицо Инквизитора.

— Дом большой — найдут, где приютиться, а вот ремонт обойдется в копеечку. — Медленно процедил Урманский, смотря на выбитые стекла. — Теперь менты меня задолбят вопросами о террористической деятельности.

— Дожить бы до этого радостного момента. — Неуклюже пошутил я и шагнул в распахнувшуюся дверь трамвая.

Ко второй половине дня небо затянулось серыми тучами, которые принес влажный балтийский ветер. Мокрый туман, смешиваясь с наступающими ранними сумерками, серо-белой пеленою укутал дворы и дома. Сугробы на газонах набухли от влаги, а дорожки между ними обнажили мокрый асфальт.

— Нет, не врут на счет глобального потепления. Погода соответствует ноябрю, но никак не последнему дню декабря. — Констатировала Светка, зябко кутаясь в пальто. — Сырость, слякоть и вообще… если я не переоденусь в сухое и теплое — праздники придется провести в постели с градусником под мышкой и лекарствами под рукой.

Мы уже с четверть часа торчали во дворе по соседству с нашим домом, разглядывая сквозь безлистную полосу кустарника проход, ведущий от метро к подъезду. Урманский должен прибыть сюда, как минимум, около часа назад, но ни кого в щегольском черном пальто мы не наблюдали. Редкие прохожие, спешащие к метро и обратно, и привычные к чему угодно, на нас ни какого внимания не обращали.

С каждой минутой ожидания настроение падало и причин для этого хватало. Мы добирались до дома около часа, на метро досюда всего тридцать минут езды, и если Урманский доехал, он давно должен встретиться с нами.

— Еще ждем пять минут — и идем сами. — Я подбодрил Светку и прижал ее к себе, изображая подпитого любовника и внимательно разглядывая через плечо девушки соседний двор.

Ни чего настораживающего я так и не заметил, но чувство опасности, выработанное годами службы в отделе, меня не покидало. Противники Инквизитора, не смотря на некоторую профессиональную неумелость в исполнении силовых действий, в оперативности реагирования оказались вполне на уровне. Им хватило несколько часов, чтобы вычислить конспиративную квартиру Урманского и с помощью милиции попытаться ее блокировать, а что тогда говорить о нашем доме, который известен всем кому надо и не надо. Домой нужно попасть — кровь из носу — иначе мы либо превратимся в обледенелые сосульки, либо нас повяжут с помощью милиции, благо документов с собою нет и вид не презентабельный, скорее — бомжеватый.

— Давай, зови своего знакомого. — Тихо шепнул я и отпустил Светку.

Девушка негромко свистнула, и от соседней скамейки к нам приблизился подросток лет четырнадцати. Он хмуро поглядел на нас и ломающимся голосом поинтересовался:

— Чего надо?

— Леш, стольник заработать хочешь? — Светка помахала перед ним купюрой.

— Смотря как. — С независимым выражением лица ответил тот.

— Легко и просто. Делов-то на пять минут. — Девушка спрятала деньги в карман и повела подбородком в сторону дома. — Дойди до двенадцатой квартиры и спроси меня. Если дома кто-нибудь есть, скажи, что я тебе обещала дать книжку. Название сам придумай, любое. Затем вернись к своему подъезду, постой там пару минут, выйди, и подойди к углу этого дома, там скажешь, что и как, и мы рассчитаемся. Только смотри, если дома кто есть или на лестнице находятся чужие люди, когда выйдешь, сделай так. — Светка потерла нос.