— Она взрослая, Аликс, а не ребенок, — сказал Патрик. — И это частный разговор. Не будешь ли ты так любезен вернуться к гостям?

Алике медлил, неуверенно морщась, глядя на нее.

— Антония? — повторил он еще раз.

— Со мной все в порядке, — прошептала она, не глядя ему в глаза.

— Ну, если я буду нужен, кричи, — предупредил ее Аликс.

Затем она услышала, как дверь закрылась и он медленно начал спускаться вниз.

Наступило молчание, затем Патрик повернулся к ней.

— Как я говорил, когда пришел твой дядя, ты не можешь выйти замуж за этого парня. Теперь, когда я познакомился с ним, я не могу поверить, что ты это сделаешь. Я знаю, ты говоришь, что он заставляет тебя чувствовать в безопасности, но это будет безопасность тюремного заключения, Антония. О, это будет роскошная камера. Без сомнения, он добр и щедр, но также старше тебя на пятнадцать лет, уже теперь почти лысый и скучен, Антония. Не притворяйся, что ты так не думаешь. Я видел твое лицо, когда ты была с ним. Ты обручилась с ним вслепую, не осознавая, что делаешь. Ты скоро проснешься и поймешь, что попалась в ловушку, но тогда будет уже слишком поздно.

Антония пообещала Саю никому не говорить, что их помолвка разорвана. Она отвернулась, ее лицо было бледным, обеспокоенным.

— Я не хочу говорить об этом, — сказала она.

— Конечно, ты не хочешь! Ведь ты не можешь быть слишком реальной, не так ли, Антония?

В его голосе было презрение, и девушка вздрогнула.

— О, уходи, оставь меня одну! Аликс… все внизу… гадают, что мы здесь делаем?

Глаза Патрика заблестели.

— Ты имеешь в виду, что они гадают, не занимаемся ли мы любовью?

— Нет! — воскликнула она краснея.

— Конечно, они так и думают! — пробормотал он. Наступила пауза, затем он еле слышно сказал: — И я не думаю ни о чем другом весь вечер.

Его откровение потрясло Антонию.

— О, Патрик, — прошептала она, глядя на него и жаждая только одного — прикоснуться к нему.

Его лицо стало напряженным, и он густо покраснел.

— Я умираю от расстройства с тех пор, как Аликс и его жена прервали нас, — сказал он низким, хриплым голосом. — Ты мне нужна, Антония.

Она беспомощно качнулась к нему, плененная звуком его голоса, забыв обо всем, кроме желания отдаться ему. Она и так весь вечер была больна от разочарования.

Патрик опустил голову, и Антония почувствовала, как он целует ее, а его рука обвилась вокруг нее, подвинув ее так близко, что их тела почти слились.

— Ты не можешь выйти замуж за Сая Девона, — пробормотал он. — Я не вынесу, если ты это сделаешь, Антония. Ты должна выйти замуж за меня. Разве ты не знаешь, что я отчаянно влюблен в тебя?

Она пристально смотрела на него сквозь маску, конвульсивно дрожа, пока он говорил… Он любил ее, он хотел жениться на ней. Она знала, что он хочет ее, желает ее, но до этого она даже надеяться боялась, что он любит ее.

Он смотрел ей в лицо, как бы ожидая ответа, и нетерпеливо застонал.

— Я хочу видеть твои глаза. Сними эту проклятую маску!

Он рванул завязки, маска слетела и упала на иол позади них, но Антония словно не заметила этого. Все, что на могла видеть, было суровое лицо Патрика, его пронзительные голубые глаза.

— Скажи мне правду — что ты в действительности чувствуешь ко мне, Антония? — спросил он дрожащим голосом, и она глубоко вздохнула.

— Я люблю тебя, — прошептала она и услышала, как он прерывисто вздохнул.

Он схватил ее лицо своими руками.

— Дорогая, — сказал он, и его поцелуй ожег ей губы. Ее голова начала кружиться, она обвила его шею своими руками и поцеловала в ответ так, что заставила Патрика затрепетать, бормоча ее имя.

Антонию снова охватила мягкая бархатная тьма, ее глаза закрылись, тело безропотно отдавалось ему. Мечты, преследовавшие ее два года, стали реальностью.

Патрик, наконец, прервал их долгий поцелуй, застонав.

— Что я хочу, так это взять тебя в постель, но я боюсь, что каждую минуту теперь может вернуться Аликс, и мы не можем просто запереть дверь и послать его к черту. Он подумает, что я убиваю тебя, и выломает дверь.

Она засмеялась, прислонившись к нему.

— Бедный Алике, он, наверное, очень беспокоится.

— Но не так сильно, как я, когда приехал твой жених! — сказал Патрик, свирепо глядя ей в глаза. — Одну минуту я был уверен, что ты была моей, мы так пылко занимались любовью перед вечеринкой. И вдруг появляется он, я вижу вас обоих вместе. Я думал, что сойду с ума от сознания, что ты пойдешь на это замужество.