Тедди свернула с главной трассы и крепче сжала руль: джип начало бросать из стороны в сторону на заснеженной дороге. Стараясь как можно ровней держать машину, она взглянула в зеркало и нахмурилась, увидев пробивающийся сквозь пургу и ночь слабый свет фар. Ее неведомый преследователь снова был здесь! Она заметила его, выезжая со стоянки, но тогда попыталась не обращать внимания на идущую следом машину. Однако «не обращать внимания» было трудно, ибо та упорно не отставала ни на улицах, по которым ехала Тедди, ни на выезде из города, ни на шоссе. И вот кто-то уже петляет за джипом по горной дороге, где чужаку делать нечего, тем более в это время суток, да при такой погоде. Значит, следят именно за ней, и, значит, только один человек может управлять «случайным» автомобилем — Алан. Либо тот, кого он нанял.

Неделю спустя после отъезда из Денвера она пыталась поговорить с ним по телефону, но ничего хорошего не вышло. Сначала Алан настаивал, что должен знать, где она находится, потом требовал, чтобы она немедленно вернулась, а под конец разговора совсем разошелся и почти кричал, продолжая требовать и настаивать. Тедди повесила трубку. Позже она перезвонила своей подруге Холли в Форт-Коллинс и от нее узнала, что Алан в ярости и грозится так или иначе найти беглянку. Тогда Тедди перестала пользоваться кредитными карточками.

Последний раз они виделись месяц назад. Это было в офисе отцовской издательской компании «Логан Паблишинг», где Тедди проводила совещание с главными редакторами, после которого и заглянула к Алану. Того в кабинете не оказалось, и она решила подождать. Присев за рабочий стол, она машинально взглянула на экран компьютера и успела заметить бланки счетов и бесконечные столбики цифр, которые не насторожили бы ее, если бы не реакция вошедшего в этот момент Алана. Изобразив на лице живейшую радость встречи, он перегнулся к ней через стол, чтобы поцеловать, однако, целуя, не забыл дотянуться до клавиатуры и пробежаться пальцами по послушным клавишам — когда поцелуй кончился, цифры исчезли, экран погас. Она, разумеется, не преминула спросить, для чего ему понадобились счета компании, но вместо ответа на нее обрушился град упреков в том, что она якобы пыталась войти в закрытые файлы с сугубо частной информацией. Выкрикивая обвинения одно нелепее другого, Алан размахивал руками, срывался на визг, едва ли не впадал в истерику, и это вдруг разом придало ей решимости сказать то, что давно вертелось на языке: она уходит.

— Уходишь?! А как же договора с авторами, заключенные сделки с литературными агентами? Что будет с проектом Сандлера, наконец?!

Она не узнавала его. Раздражение и злоба исказили обычно привлекательные черты: глаза сузились, на скулах заходили желваки, по лицу пошли красные пятна.

— Ты не можешь просто взять и…

— Ну так посмотри, как я это сделаю, Алан. — Она направилась было к двери, но он, оказавшись куда проворнее, преградил ей путь и, больно схватив за руку, рывком развернул к себе.

Тедди была напугана не столько своей болью, сколько его внезапным бешенством, которое он едва сдерживал.

— Подумай о компании, Тедди. Хорошенько подумай!

— Пусти меня, Алан. — Бесполезная просьба, хватка ничуть не ослабла. — Компании я больше ничего не должна! Ради нее я отказалась от защиты диплома, бросила Йейл и примчалась сюда, когда у отца случился сердечный приступ, и из-за нее торчу здесь три года! — Тедди уже не боялась. Она дала волю постепенно накапливавшемуся гневу и теперь сама удивилась, сколько обиды и горечи набралось в ней за все эти годы. Впрочем, нет, горечь поселилась в ее душе давным-давно, когда она, тринадцатилетняя девочка, сначала потеряла мать, долго и безуспешно сопротивлявшуюся жестокому раку, а потом изо дня в день теряла отца, гробившего себя работой, работой…

«Логан Паблишинг» — и спасение, и проклятие их осиротевшей семьи.

— Тедди, то, что ты видела… то, что ты думаешь, что видела… это… — Он, слава Богу, отпустил ее руку. — Наша компания…

— Какое это имеет значение? — устало покачала она головой. — Да и не в компании дело. Дело в нас с тобой. В тебе и во мне. Ты испугался, застав меня в своем кабинете, так как же ты не боишься впускать меня в свою жизнь?

Теперь Алан выглядел растерянным и подавленным.

— Ты ведь нисколько не доверяешь мне, Алан? Стоит мне задержаться на какой-нибудь встрече или, чего доброго, уехать хотя бы на день из города, ты прямо-таки источаешь подозрительность. Ума не приложу, что заставляет тебя так сомневаться во мне, но, Господи, какое будущее нас ждет?!

— А что скажет твой отец?

— О чем?! О том, что я хочу на время отойти от дел? Он поймет. Или ты имеешь в виду мой уход от тебя?

— Как… — Алан удивленно вскинул брови, — ты меня бросаешь?! — В его голосе звучало недоверие, возмущение, но не было и намека на страх потерять Тедди. — Эти счета, что ты видела… Я могу объяснить…

— Ты ничего не понял, Алан! Ты становишься похожим на отца, ты способен думать только о компании и даже не замечаешь, как давно мы простоне разговаривали. Как давно мы вообще не были вместе! Ты очень изменился, Алан, и ты больше не тот, какого я знала.

Кажется, до него начали доходить ее слова, и он отступил на шаг под их гневным натиском и горячностью.

— Я ухожу, Алан. О компании не беспокойся. С отцом я поговорю. — Она подошла к двери, и он больше не пытался ее остановить.