Однажды в церкви Роза думала о ненависти к отцу, хотя понимала, что это большой грех, все же ничего не могла с собой поделать. Запуганная до смерти девочка в душе мечтала, чтобы папа куда-нибудь исчез, канул в небытие.

И потом ее желание наконец-то сбылось: он уехал. Словно в ответ на молчаливые молитвы отец покинул Хоумстэд, но прежде убил Тома МакЛеода и сжег старую лесопилку.

Роза знала это, как свои пять пальцев, но не поделилась ни с одной душой, боясь, что, открыв правду, власти вернут его в Хоумстэд. Позже, когда Глен был осужден за ограбление банка, девушка решила, что он наказан по заслугам и пути назад отрезаны навсегда. Во всяком случае Роза тешила себя эфемерной надеждой, что папенька исчез на все времена.

Теперь его приезд неотвратим, хочет она того или нет.

— Роза, — Зоя дотронулась до ее руки. — Присядь… Ты бледна как смерть.

Девушка позволила хозяйке помочь и бессильно опустилась на стул, ноги стали ватными.

— Вот, выпей воды, — Зоя подала чашку.

Роза пила мелкими глотками и не могла унять дрожь в руках. Наконец, опустошив все содержимое, попросила:

— Мне лучше пойти домой. Если вы, миссис Поттер, не возражаете…

— Конечно! Но ты уверена, что сможешь добраться одна? Подожди девочек, они скоро вернутся из школы. Эстер проводит тебя до дома.

— Не нужно, — покачала головой Роза. — Не стоит беспокоиться, — с трудом поднялась, ушибив бедро о стол, сделала несколько глубоких вздохов и попыталась улыбнуться Зое. — Все нормально, — повторила она, снимая чепец и фартук.

Хозяйка забрала их.

— Я сама все повешу. Иди домой, ложись в постель и не приходи завтра, если будешь плохо себя чувствовать.

У Розы лишь хватило сил кивнуть миссис Поттер на прощанье и сразу покинуть ресторан.

Полуденное солнце нещадно палило, бескрайнее голубое небо без единого облачка простиралось до горизонта.

На вершине холма под названием Тин Хорн Майкл натянул поводья жеребца под тенью огромной сосны и засмотрелся на простиравшуюся внизу долину. Недавно вспаханные поля с весенними посевами отливали коричневым и зеленым. На траве паслись лошади и скот. Голубая полоска реки Пони Крик разрезала местность, исчезая в горах.

Рафферти выехал с постоялого двора на рассвете, чтобы добраться до долины Дикого Лука. Теперь он возвращался в Хоумстэд. Многое из узнанного сегодня произвело сильное впечатление. Фермеры и владельцы ранчо процветали, заготовка древесины и добыча на шахтах приобретали воистину промышленный размах.

Через несколько месяцев Айдахо получит статус независимого штата, и сюда потянутся переселенцы. Хоумстэд не останется в стороне от перемен, в городе появится много приезжих.

Майкл был в курсе, что правительство планировало строительство ветки Орегонской железнодорожной линии в этом направлении. Отец никогда бы не рискнул начать строительство отеля там, где проект заранее обречен на провал, а посему предоставил обоим сыновьям равные возможности добиться успеха. Рафферти знал о его расчетах.

Однако впервые по-настоящему ощутил, что способен реально осуществить задуманное, и наконец-то перестал мучить себя сомнениями по поводу возможной победы Диллона. Нет ни единого препятствия, которое мешало бы достижению намеченной цели. Все в руках Майкла. Ему по праву достанутся отели «Палас».

Приятно просто добиться успеха, а не соперничать с братом. Прежде Рафферти никогда не приходилось заниматься подобным делом. Отцовские гостиницы строились для приезжей знати и знаменитостей, здесь же придется возводить отель для шахтеров, фермеров, дровосеков и коммивояжеров. Кто сказал, что в Хоумстэде нельзя преуспеть в делах?

Майкл снял пыльную ковбойскую шляпу и рукавом вытер потный лоб, потом опять водрузил ее на голову, окинув взглядом панораму долины и окружающие горы. Дикая грубая красота… Но какой покой! Этот вид заставил мужчину почувствовать давно забытое — появились ощущение новизны, жажда приключений и открытий, воцарился мир в душе.

Вероятно, по истечении этого года придется поблагодарить Джона Томаса за нечто большее, чем отели «Палас».

Двое мужчин уставились на Розу, когда та открывала дверь на постоялый двор. Увидев отца, она застыла на пороге. Грудь сжало, колени подгибались.

— Черт меня подери… — пробормотал Глен, расплываясь в ухмылке. — Как ты выросла, — он отодвинул стул и поднялся из-за стола.

Роза не отрывала взгляда от матери, стоявшей у плиты. Вирджиния выглядела ещё более неприметной и изможденной, чем обычно.

— Подойди-ка, дай мне посмотреть на тебя.

Девушка неохотно приблизилась. Глазки отца неприятно сузились, когда он внимательно разглядывал дочь, но ухмылка не исчезла.

— Что с тобой произошло? — сказал Глен, дотрагиваясь до ее щеки.