Но если в легальном бизнесе, который теперь не слишком интересовал Габи из-за своей предсказуемости, она достигла успехов лишь благодаря себе, то теневой бизнес, утроивший ее состояние, достался в наследство от мужа. Да, когда-то эта известная любительница женских округлостей была замужем за торговцем наркотиками, который и проспонсировал ее в начале деятельности. Тасман, это была фамилия мужа, обожал свою жену, но еще больше любил наркотики. Он не только торговал ими, но и употреблял, что в конечном итоге привело к весьма ожидаемому концу. Он умер от передозировки, к большому удовольствию самой Габи, которая незадолго до того поняла, что Тасман был последним мужчиной, который присутствовал в ее постели. Став вдовой, она продолжила дело мужа. Мало того, расширила, упрочила и подняла на такую высоту, на которую до нее не замахивалась ни одна британская преступная группировка.

Габи с блеском удавалось совмещать столь разные виды деятельности. Единственное, в чем она потерпела фиаско, – в личной жизни. Любовь к женщинам всегда доставляла ей немало хлопот, она даже перестала общаться с родителями, потому что те считали ее неполноценной. Габи так и не смогла найти постоянную подругу, потому что была слишком влюбчивой и непостоянной. Она часто меняла партнерш. Стоило ей получить ту, за которой она охотилась, сразу же теряла к ней интерес и с новыми силами бросалась в другие, более волнующие отношения.

Она была инфантильной, несдержанной на язык, вспыльчивой и вместе с тем самым добрым и нежным другом, который когда-либо был в жизни Эльзы. Пожалуй, в Габи Эльза нашла свое продолжение, потому что только с ней была настоящей. Тесно общаться они начали после того, как Габи стало известно, что Эльза заняла место Генриха, и сумели сохранить дружеское тепло, несмотря на то, что одна из них была жестоким боссом, а вторая безропотно подчинялась, признавая власть первой. И все же приватные отношения их были равными, хотя Габи часто говорила, что не прочь перевести их на другой уровень, и заговорщицки подмигивала при этом. Но она никогда не переступала черту, за которой следовало отчуждение из-за опрометчивых поступков или действий.

Сейчас Габи сидела в огромном кресле перед камином и дымила сигарой. Эльза с бокалом в руке пристроилась на диване и задумчиво смотрела в сад, начинающийся сразу за окнами гостиной.

– Ощущаю себя счастливчиком, который держит в руках инструкцию по управлению миром, – сказала Габи, с увлечением просматривая информационную базу Генриха.

– А я ощущаю себя глупцом, который дал тебе в руки такую мощь, – ответила Эльза и с сомнением посмотрела на ноутбук, в котором хранилась вся история «Аквилона».

– Брось! – отмахнулась Габи. – В любом случае всем этим стоит пользоваться, а не прятать в стол или уничтожать, что в принципе одно и то же.

– Я считала, что у всех нас появилась благоприятная возможность начать нормальную жизнь.

В ответ на это утверждение Габи громко рассмеялась.

– А я и веду нормальную жизнь, – сказала она и подняла руку, предупреждая возражения. – Я не смогу все изменить. Потому что не хочу! Если я вдруг решу стать праведницей, то на мое место придут другие.

– Великолепное оправдание, – хмуро улыбнулась Эльза.

– Ой, замолчи! – вспылила Габи, глубоко затянулась и закашлялась. – С каких пор тебя тревожит моральная сторона нашей работы? Раньше ты не была столь мягкой. Это из-за Маргарет? – спросила она и замолчала на время. – Нет, моя дорогая, я не сверну бизнес и Генриху не дам умереть. Вот сукин сын! Умер десять лет назад, а оказался живучее большинства тех, кто меня окружает. Будет глупо просто уйти, тем более что ты отдаешь мне базы.

– Уже сомневаюсь в правильности своего решения, – сказала Эльза, сделав глоток вина.

Габи поднялась с кресла, прошлась по гостиной, потом остановилась перед подругой и с серьезным видом сказала:

– Наркотики слишком прибыльный бизнес, и он будет существовать до тех пор, пока из него можно выжать хотя бы один доллар. Уйдет Генрих – его место займут тысячи других, и они не станут кривить нос, потому что, продавая зелье, смогут обеспечить безбедную жизнь не только себе, но и своим правнукам. Тебе известно, что ввозом наркотиков в Британию занимается по меньшей мере сто пятьдесят групп? Не таких крупных, как «Аквилон», но все же. В распространении задействовано более пяти тысяч оптовых торговцев и почти сотня тысяч уличных дилеров.

– Габи, – усмехнулась Эльза, – тебе бы в группе Помпиду работать, занимать должность главного эксперта в области наркобизнеса.

– Неплохое предложение! – рассмеялась Габи и взмахнула рукой. – Эти бюрократы за час беседы со мной узнали бы больше, чем за все годы существования этой долбаной и никому не нужной организации. Что они там делают? Ничего существенного! Только языками молотят и брюки протирают.

– Если бы их работа была действенной, ты уже давно сидела бы в тюрьме.

– И руководила бы бизнесом оттуда, – закончила предложение Габриэлла, остановилась возле кресла и поставила на него ногу. – Знаешь, я знакома с тремя «большими боссами», которые отбывают срок, но управляют своими синдикатами из тюрем. В наш век технологий все возможно, – заключила она и вздохнула. – С торговлей наркотиками невозможно бороться. Это многоголовая гидра. Если полиция ликвидирует один из каналов распространения, сразу же появляются новые. Остановить процесс сложно, потому что наркотики являются международным товаром и торговля ими превышает масштабы мировой торговли нефтью. Этим нужно пользоваться, и я буду идиоткой, если выйду из дела следом за тобой.