— Точно, геноцид, — поддержал Иваненков. — Еду вчера в метро. Глядь! А план-то на «украинском»!

— Какой план? — не сообразил Сидоренков.

— План метрополитена.

— Геноцид, — согласился Сидоренков. — Откуда у них столько ненависти ко всему русскому?

— Это всё Европейский Союз, — пояснил Деникин. — От него ветер дует.

— И Америка! — поддержал Иваненков.

Все согласились с ним.

— А меня лишили русского имени, — пожаловался Петренков. — Был Андрей, а в паспорте записали «Андрій».

— Мне не лучше, — покачал головой Деникин. — Меня вот тоже записали «Іван» вместо Ивана.

— Нелюди! — вырвалось у всех.

— Гитлера вот за каких-то евреев ругают, — сказал Иваненков, — а тут вон как над людьми издеваются! И ничего, сходит с рук!

— Поплатятся! — побагровел Петренков. — Прорвутся ещё к нам освободительные танки!

— Да кто ж их поведёт-то?

— Сталин, — сказал Петренков.

Все замолчали.

— С-сталин у-умер, — прошептал побледневший Иваненков, — Е-его от-травили б-бандеровцы.

— Не спешите с выводами, — прокричал Петренков. Руки его дрожали. Глаза пылали огнём. — Вы, друзья, не знаете всей информации. Клянётесь хранить тайну?

— Честное русскоязычное! — сказали все.

— Знаете ли вы про секретный визит Януковича в Москву?

Все кивнули.

— А знаете ли, что сказал ему Путин, когда они остались наедине? «Я говорил с Вами, как с коллегой, — сказал он. — Но настал час представить Вам самого Хозяина!». С этими словами он трижды постучал по кремлёвской стене и оттуда вышел… кто бы вы думали?

— Дед Мороз? — предположил Сидоренков.

— Нет! Из стены вышел сам товарищ Сталин!

— Ура! — закричали подпольщики. — Близок час нашего избавления!

В комнату чуть дыша вошла Елена. Она шла пошатываясь. На теле её словно кровь алела вышитая малороссийскими узорами «сорочка». В руках она держала тяжёлый том Лэси Украинки.

— Варвары! — зарыдал Деникин. — Что они с тобой сделали?!

— «А мы ж нашу чэрвону калыну розывъе-е-мо» — дрожащими губами пропела она.

— Они ответят, — зло и отрывисто произнёс Петренков. — За всё ответят!

***