— Что, похож на лоскутное одеяло? — пошутил Ленгтон, пока она мылила ему спину и помогала вымыть голову.

Путь обратно в спальню и облачение в пижаму оказались такими же трудными, Ленгтон совсем без сил навзничь повалился на постель. От жалости и любви к нему ей хотелось разрыдаться, но Анна продолжала как ни в чем не бывало оживленно болтать, завела будильник и принялась снимать с лица косметику.

Когда она собралась ложиться, он уже заснул прямо на покрывале. Анна приподняла другой край, осторожно забралась в постель и выключила свет, чувствуя, что сил совсем не осталось.

Ночью он два раза принимал болеутоляющие таблетки, пока наконец не заснул под одеялом рядом с ней. Дома он почти не говорил, как будто его утомляли даже слова. Анна долго не могла уснуть и думала о том, что ей предстоит. Конечно, она и раньше понимала, что будет нелегко, но даже представить не могла, что действительность превзойдет все ее ожидания.

— Что ж, будем проходить проверку на прочность, — тихо сказал Ленгтон, как будто прочитал ее мысли. Она удивилась — ей казалось, что он спит. Он поднял руку и прижал ее к себе. — Похоже, любовь сегодня в повестке дня отсутствует.

По его голосу Анна поняла, что он произнес это с улыбкой.

— Сегодня точно нет, я очень устала. Но ты не отвертишься, не беспокойся!

Он рассмеялся:

— А я и не собираюсь — надо же убедиться, что все исправно. Во всяком случае, там-то этот гад меня не почикал!

На следующее утро, перед тем как уйти на работу, Анна помогла ему одеться. Ленгтон уселся в гостиной, чтобы посмотреть утренние новости и позавтракать яичницей с ветчиной. Настроение у него было гораздо лучше, чем вчера вечером, и он с улыбкой ответил на прощальный поцелуй Анны.

— Я задерживаться не буду. Что хочешь на ужин?

— Оральный секс был бы очень кстати!

Она состроила ему гримасу и вышла.

В участке, как обычно, спорили Гарри Блант и Фрэнк Брендон — на этот раз о том, какой самый короткий срок был от ареста до суда. Блант упирался, что тридцать шесть дней, но и Брендон стоял на своем — сорок семь. В конце концов, позвонив несколько раз по телефону, торжествующий Блант протянул руку за двадцатифунтовой бумажкой.

Мерфи на ознакомительном слушании по делу признал свою вину. Его по-прежнему содержали в Уондзуорте; уже назначили дату суда и защитника, чтобы представлять его интересы. Гарри, как водится, рвал и метал из-за такой бестолковой траты казенных денег, но делать было нечего: все по закону. По закону, который давно пора было пересмотреть, — в этом Гарри был глубоко убежден. Он считал, что с такими доказательствами и личным признанием Мерфи его надо тут же тащить к судье и давать срок без лишних разговоров.

— Еще лучше — смертельную инъекцию этому сукиному сыну, и все дела! Избавляться надо от таких выродков, нечего ими тюрьмы забивать! — горячился Гарри.

Он уже готов был перейти к следующей излюбленной теме — тюрьмам, но тут Брендон оборвал его, мол, присутствующие все это слышали уже не раз.

— Как там Ленгтон? Я слышал, он выписался из Глиб-хауса, — обратился Брендон к Анне.

То-то Ленгтон взбесится, если узнает, что это уже не тайна.

— Поправляется, — бодро ответила она.

— Вот и молодец! — перебил Гарри и разразился очередной тирадой: — А ты знаешь, сколько получил один мой приятель за то, что по нему лупили, точно по футбольному мячу? Полгода ему шел полный оклад, еще полгода — половина, а потом эти паразиты вообще платить перестали! Все, на что он мог рассчитывать, — это двадцать фунтов в неделю от Федерации полицейских. Двадцать фунтов! Пожрать и то не хватит. Просто ни в какие ворота! А этот бедолага даже имени своего вспомнить не может.

Брендон кивнул, как ни странно, на этот раз соглашаясь с Блантом:

— Меня частная компания страхует, приятель.

Гарри поджал губы:

— Ну, куда мне — с двумя ребятишками, с ипотекой… — Он обернулся к Анне. — А у Ленгтона есть частная страховка?

— Понятия не имею.

— Лучше, если бы была! Это еще не один месяц протянется. Он будет оформлять пенсию по нетрудоспособности?

— Он трудоспособный, — отрубила Анна.

Брендон присел на край ее стола:

— Слушай, был у меня один друг, троеборец. Разбился на мотоцикле, ну и парализовало его ниже пояса. Он показывался главному медицинскому специалисту. Сверху-то у него все нормально, понимаешь? Ноги только не ходят. Так вот, сейчас он нашел непыльную работенку в Хаммерсмите и зарабатывает, пожалуй, даже больше, чем до этого.

Анна прикусила губу. Эти разговоры ее уже порядком достали.

— Пока с головой у него все в порядке, никакой нетрудоспособности не будет. Оба заткнитесь! Раскаркались тут, как две старые вороны.