–  В чем дело, Хавершем?
– спросила Кристиана.

–  Лорд Рэднор вернулся. Он и лорд Вудроу вскоре к вам присоединятся, миледи.

–  Дэниел здесь?
– спросила Сюзетта.

–  Да, миледи, - торжественно провозгласил Хавершем и, заметив, что девушка тут же устремила взгляд ему за плечо, добавил: - Он помогает его светлости занести ковер в спальню лорда Рэднора.

–  О!
– Сюзетта нахмурилась. Очевидно, эта новость ее не порадовала. Кристиана невольно отметила этот факт, но ей самой было над чем подумать. Не в правилах Дикки объявлять о своем возвращении. Обычно он появлялся тогда, когда хотел, и исчезал так же внезапно. Сегодняшнее поведение совершенно не соответствовало его привычкам.

Осознав, что дворецкий ждет, пока она его отпустит, Кристиана пробормотала:

–  Спасибо, вы свободны, Хавершем.

Старый слуга кивнул со спокойным достоинством и вышел.

Кристиана, вздохнув, обернулась к присутствующим, но взгляд у нее был рассеянным, а в мыслях наблюдались разброд и шатание. Дикки вернулся. «Не Дикки, а Ричард», - напомнила она себе. Он попросил ее вчера ночью называть его так.

–  Ну вот!
– радостно воскликнула Лиза.
– Дикки собирается к нам присоединиться. Это приятно, не так ли?

Кристиана посмотрела на младшую сестру, прочла в ее глазах молчаливую мольбу и мысленно вздохнула. Лиза без слов просила ее дать Ричарду шанс доказать, что он осознал свои ошибки и изменился к лучшему. И то, что она испытала с ним прошлой ночью, уж конечно, не имело ничего общего с тем, что пришлось ей пережить, находясь с ним в браке вот уже более года. Так что он мог и измениться, но с тем же успехом он мог превратиться в ее мучителя. Тот мужчина, что сейчас войдет сюда, каким он перед ней предстанет? Будет ли он тем Дикки, кого она знала все время замужества, или Ричардом, нежным и страстным любовником, подарившим ей ночь блаженства.

Помимо прочего, до сих пор не было ясно, есть ли у него та пресловутая родинка. Вполне возможно, что он не Ричард, а Джордж, убийца собственного брата. Честно говоря, одного этого было достаточно, чтобы заставить ее почувствовать себя глубоко несчастной. Большинству жен и не снились подобные проблемы с мужьями. И как это ее угораздило так «удачно» выйти замуж?

–  Крисси, ты слышишь меня?
– спросила Лиза, и Кристиана решительно поднялась с кресла.

–  Я должна попросить Хавершема, чтобы он распорядился насчет чая. Это надо сделать сейчас же, - объявила она и стремительно вышла из комнаты.

Кристиана заметила Хавершема у двери на кухню в конце коридора и поспешила к нему, чтобы изложить ему свою просьбу. Но как только она это сделала, тут же поднялась наверх. Она просто не могла дольше оставаться в неведении относительно того, есть родинка на ягодице Ричарда или нет, как не могла она больше мучить себя вопросом, в какой своей ипостаси он явится в гостиную. Ей хотелось разом выяснить и то и другое, и сделать она это хотела наедине с ним, а не при свидетелях.

Хотя, если уж говорить начистоту, Кристиана поняла, что она увидела у него на ягодице ту самую клубничку, просто ей хотелось еще раз удостовериться в этом. Потому что она просто не могла поверить в то, что мужчина, который держал ее в объятиях, дарил ей такое наслаждение, мог оказаться убийцей. Таким образом, главной ее заботой было выяснить, как Ричард станет обращаться с ней, когда они встретятся в следующий раз. Эта первая встреча объяснила бы ей, совершила ли она самую большую ошибку в жизни прошлой ночью или поступила умно.

Кристиана, перед тем как войти в спальню мужа, задержалась у себя в комнате, чтобы проверить, не выбилась ли прядь из уродливого тугого пучка, который, по обыкновению, закрутила у нее на голове Грейс. Дикки, то есть Ричард, мысленно поправила себя Кристиана, устроит ей нагоняй, если сочтет, что ее волосы недостаточно прилизаны, а начинать новую жизнь с мужем с этого ей совсем не хотелось. Кристиана вдруг замерла у зеркала, осознав, о чем, собственно, она думает.

Господи, да она уже естественным образом вошла в роль забитой покорной жены! О чем она беспокоится? О том, как бы случайно выбившийся из прически волосок не расстроил Дикки-Ричарда? Нет, с этим пора кончать, с угрюмой решимостью сказала себе она. Кристиана уже познала вкус свободы, пусть недолгой, а любовь и поддержка сестер вернули ей чувство самоуважения. Теперь она уже не станет прежней бесхребетной рабыней.

Расправив плечи, девушка целеустремленно направилась к двери в смежную комнату. У двери в спальню мужа она задержалась и уже подняла было руку, чтобы постучать, но вовремя спохватилась. Она должна была увидеть его зад - чем раньше, тем лучше, и стучаться в тот момент, когда он переодевался, не было никакого смысла. Напротив, будет лучше, если она застанет его врасплох за этим занятием. И она открыла дверь без стука.

Но он вовсе не предстал перед ней полураздетым. Нет, они с Дэниелом о чем-то тихо говорили, направляясь как раз в сторону двери в смежную комнату. Но при ее появлении замерли. Глаза у обоих расширились, словно их застали за каким-то непристойным занятием. Кристиана почувствовала, что брови у нее поползли вверх. Ее удивила их реакция на ее появление. С интересом она переводила взгляд с одного мужчины на другого.

–  Доброе утро, - первым заговорил Дэниел и, посмотрев на Ричарда, спросил: - Следует ли мне?… - Он скосил глаза куда-то в сторону, за свое плечо. Кристиана не поняла, на что именно.

–  Нет. Все в порядке. Продолжай, - тихо сказал тот. Очевидно, он понял вопрос.

Нахмурившись, Кристиана взглянула туда, куда посмотрел Дэниел, но не увидела ничего, кроме кровати. Кровать выглядела не лучшим образом, но ведь Грейс говорила ей, что матрас испорчен льдом, который растаял и промочил его насквозь. Очевидно, прочие слуги строили свои догадки о том, каким образом это случилось, но она сильно сомневалась, что хоть один из них близко подошел к истине.