В 1988 г. один из участников этого заговора, профессор С. Брукан, посетил Москву и провёл там переговоры об отстранении Н. Чаушеску от власти [2446] . По его свидетельству, он «имел в ноябре 1988 года беседу с Горбачёвым, который выразил согласие с акцией по свержению Чаушеску при условии, что она будет осуществлена таким образом, чтобы компартия осталась руководящей политической силой в Румынии [2447] .

О причастности «агентов КГБ» к свержению Н. Чаушеску говорил на следствии шеф секуритате Ю. Влад [2448] .

После падения Чаушеску о причастности СССР к этому в румынской печати писали как о чём — то само собой разумеющемся. Рассказывали, что в штаб восстания — на бухарестское телевидение — Ион Илиеску прибыл прямо из советского посольства [2449] .

Итак, в июне 1989 г. потерпела поражение на выборах ПОРП. В декабре того же года был расстрелян Н. Чаушеску. Между двумя этими событиями, за полгода, произошла смена власти в Болгарии, Венгрии, ГДР, Чехословакии.

Незадолго до своей гибели на заседании Политсовета ЦК РКП Н. Чаушеску заявил: «Все должны знать, что мы на военном положении. Всё то, что происходило и происходит сейчас в Германии, в Чехословакии и Болгарии, а ранее в Польше и Венгрии, было организовано Советским Союзом при поддержке Америки и Запада» [2450] .

А вот мнение диссидента В.К. Буковского: «…никто вроде бы не сомневался, что эти перемены произошли по решению Москвы и даже под определённым давлением Кремля: Горбачёв, как мы помним, даже стал лауреатом Нобелевской премии мира за проведение этой операции» [2451] . «Итак, — пишет В.К. Буковский, — не остаётся сомнения, что «бархатная революция» 1989 года была советской операцией» [2452] .

Однако это не совсем так.

«Бархатные революции» были результатом сговора советского и американского руководства. «Возьмём Восточную Европу, — говорил Горбачёв Бейкеру 18 мая 1990 г. — Всё происходящее там соответствует тому, о чём мы с Вами раньше говорили, и я надеюсь, что Вы видите, что мы строго следуем в своих действиях тому, что заявляли Вам» [2453] .

Таким образом, дружными усилиями внутренней оппозиции, существовавшей в странах Восточной Европы, советского руководства и зарубежных спецслужб были проведены так называемые «бархатные революции», в результате которых Советский Союз отказался от одной из сфер своего влияния, одной из важнейших геополитических позиций.

Начавшееся после XIX партийной конференции перераспределение власти между партией и государственными органами повлекло за собою постепенную утрату КПСС её прежней руководящей роли.

Как уже отмечалось, на протяжении многих лет в Советском Союзе существовала практика, в соответствии с которой прежде чем поступить в Верховный Совет СССР план и бюджет на следующий год рассматривались сначала на Политбюро, затем на Пленуме ЦК КПСС. С 1985 г. оба документа стали передаваться на утверждение Верховного Совета без обсуждения их на Пленуме ЦК КПСС.

Лётом 1989 г. Совет министров СССР впервые направил проект плана на 1990 г. и приложенный к нему «пакет законодательных материалов», в том числе о собственности и о земле, «без предварительного рассмотрения их в Политбюро». «ЦК КПСС получил эти документы в тот же день, но уже в порядке информации» [2454] .

Касаясь этой проблемы в начале 1990 г., Е.М. Примаков, который к этому времени занимал пост Председателя Совета Союза Верховного Совета СССР и являлся кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, как о большом достижении перестройки заявил: «Раньше невозможно было выпустить, например, из Верховного Совета ни одного документа, пока он не был утверждён в ЦК. А сейчас это — повседневная практика» [2455] .

Нельзя представить ни одну правящую партию, которая считала бы достижением принятие парламентских решений без учёта мнения её руководства. За влияние на принятие этих решений во всех странах идёт ожесточённая избирательная борьба. А в СССР кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС оценивал самоустранение КПСС от принятия парламентских решений как величайшее достижение.

В таких условиях появляется идея введения должности президента, избираемого съездом народных депутатов. В чём заключался её смысл? Прежде всего в том, чтобы центр управления страной окончательно переместился из ЦК КПСС в Администрацию главы государства. Это значит, введение новой должности рассматривалось как важный шаг на пути отстранения КПСС от управления государством.

Одновременно с этим решалась другая проблема — М.С. Горбачёв как глава государства пытался выйти из — под непосредственного контроля Верховного Совета, внутри которого он всё более и более терял влияние.

Как обратил внимание К.Н. Брутенц, «на мартовском (15–16 марта) Пленуме 1989 года Горбачёв выступал дважды, но ему не аплодировали ни разу» [2456] . «На Пленуме в мае 1989 года впервые присутствовавшие не встали и не аплодировали, когда вошли Михаил Сергеевич и другие члены Политбюро» [2457] . «На Пленуме 25–26 декабря 1989 года каждая реплика Михаила Сергеевича встречалась шумом неодобрения, он был вынужден пригрозить своей отставкой, и оппоненты отступили» [2458] .