«В конце августа, — вспоминает Б.Г. Фёдоров, — начались многочасовые встречи с М. Горбачёвым, которые тогда произвели на меня глубокое впечатление (с Б. Ельциным была только одна). Казалось, что он внимательно прочитал нашу программу и задаёт крайне осмысленные вопросы («На такой — то странице вы говорите о том — то, почему?»). Мы тогда очень воодушевились, наше уважение к М. Горбачёву резко возросло. Однако в глубине души я, честно говоря, никогда не верил, что из этой затеи выйдет что — то путное. Слишком свежи были воспоминания о моей работе у М. Горбачёва в ЦК КПСС. Предчувствия оправдались» [2734] .

30–31 августа состоялось совместное заседание Президентского Совета и Совета Федерации, в котором вместе с руководителями экономических ведомств, народными депутатами и учёными принимало участие «около 200 человек» [2735] . Собравшимся были предложены две программы перехода к рынку: программа Совета министров СССР, разработанная под руководством Н.И. Рыжкова, и программа С.С. Шаталина — Г.А. Явлинского, получившая известность как программа «500 дней» [2736] .

«Руководители республик, как и следовало ожидать, — пишет М.С. Горбачёв, — высказали своё предпочтение программе Шаталина — Явлинского». Объяснение этого Михаил Сергеевич видит в том, что в программе говорилось не о едином союзном государстве, а об экономическом союзе, потому и не упоминался федеральный налог [2737] .

В то же время высказывались опасения, что «заключив экономический союз», республики «откажутся от союза политического» [2738] .

Во время этого заседания М.С. Горбачёв предложил объединить обе программы и создать компромиссный вариант. Однако Б.Н. Ельцин заявил, что сделать это всё равно, что «соединить амперы и километры» [2739] . В конце концов обе стороны договорились «об отсрочке внесения программы экономической реформы на Верховные Советы Союза и Российской Федерации» [2740] .

Вопреки этому 3 сентября программа «500 дней» была представлена Верховному Совету Российской Федерации [2741] . Предваряя её обсуждение, Борис Николаевич заявил: «По сути, мы начинаем с вами работу по выработке и реализации нового политического курса. Курса на возрождение России». «Суть нашей экономической политики — воссоздание когда — то разрушенных мощных механизмов её саморазвития, таких как рынок, конкуренция, деловой расчёт» [2742] .

Через день изложение этой программы было обнародовано на страницах «Известий» и «Комсомольской правды» [2743] . Тогда же, в начале сентября, вспоминал Б.Г. Фёдоров, «чтобы не допустить замалчивания или её исчезновения, второй чистовой вариант документа был направлен в издательство». По иронии судьбы этим издательством оказалась «Детская литература» [2744] .

«На следующий же день… — пишет М.С. Горбачёв, имея в виду 4 сентября, — я провёл детальное обсуждение и сопоставление двух программ, на которое были приглашены их авторы… Оно не поколебало оценки программы «500 дней» как предпочтительной, но главный предмет разногласий и разночтений находился за пределами экономики, был заключён в выборе будущей модели нашего общества» [2745] .

Признав, что «ни одна из предложенных программ не может быть принята в том виде, в каком она представлена», М.С. Горбачёв на совещании 4 сентября предложил «сесть двум группам вместе под «арбитражем» Абалкина и создать интеграционный документ» [2746] .

«Мне было известно, — пишет М.С. Горбачёв, — что работа над сведением двух программ шла туго, главным образом из — за нежелания Абалкина принимать в ней участие. Всё же она была завершена и направлена в Верховный Совет Союза и российскому руководству. Надо сказать, в новом документе за основу была взята программа Шаталина — Явлинского, но при этом устранены те её положения, которые предвосхищают будущее решение проблем в Союзном договоре, — снят тезис о верховенстве республиканского законодательства, предусмотрено создание собственной финансовой базы Союза в виде федерального налога и т. д.» [2747] .

Первоначально предполагалось начать переход к рынку с 1 января 1991 г. Так М.С. Горбачёв заявлял, уходя в отпуск [2748] . 9 сентября он сообщил Д. Бушу: «Планируем начать реализацию программ с 1 октября… Для первоначальной стабилизации экономического положения потребуется месяцев пять (т. е. до 1 марта 1991 г. — А.О.). А само вхождение в рынок займёт около полутора лет» (т. е. до 1 апреля 1992 г. — А.О.) [2749] .

Что подтолкнуло М.С. Горбачёва на такой шаг, остаётся загадкой. Одним из этих факторов могли быть надежды уже в 1990 г. получить под программу перехода к рынку финансовую поддержку Запада, другим — обострение экономического кризиса в стране.

Имеются сведения, что к началу 1990 г. существовал перечень 1100 товаров, которые должны были быть в продаже в 150 городах СССР. Между тем из них в наличии было только 56 наименований, всё остальное составляло дефицит [2750] .