Шрифт:
Леночка послушно кивнула. Она больше не дулась на подругу за «стремление порыгивать».
За окном, несмотря на начало октября, было удивительно тепло. Даже жарко. Осень выдалась красивой: яркие листья, солнечное синее небо, умытый ночными грибными дождичками асфальт. В таком октябре совершенно не хочется никого бросать. Хочется любить и быть любимой.
– Он ведь перестал мною командовать... – И Леночка снова провалилась в воспоминания.
Да, это было в конце мая – или в начале июня? Не важно. Важно то, что Феденька тогда на самом деле поговорил с Коленькой. А потом вытащил Леночку в кафе и долго с нею беседовал на эту тему. Делился мужскими секретами, учил ее, как правильно общаться с Коленькой. Иногда они собирались втроем: он, она и Дуська.
Феденьке в отличие от Коленьки Дуська нравилась. Он смешно подшучивал над ее резкими феминистическими высказываниями типа «Мужик – тоже человек». И Дуська смеялась. И Леночка смеялась вместе с ними. И ей было хорошо.
Они составляли какие-то смешные планы. Разыгрывали сценки, заставляя Леночку раз за разом проигрывать модель правильного поведения. А иногда и просто пили вино и рассказывали анекдоты.
То ли Леночка на самом деле научилась вести себя правильно, то ли Феденька что-то растолковал другу, но отношения их – Леночки и Коленьки – стали налаживаться. Он все более охотно отпускал ее гулять по магазинам. И даже – о чудо! – вдруг стал не против ее общения с Дуськой.
– Я приду после двенадцати! – сообщала Леночка.
– Хорошо, – спокойно отзывался Коленька.
И Леночка шла с Дуськой гулять по летнему теплому городу.
Зато с Коленькой они как-то уже совсем почти вместе никуда не ходили. Леночка начала было волноваться по этому поводу, но тот сам решительно объяснился с ней, рассказал про свою работу, показал отчеты, в которых она ровным счетом ничего не поняла. В постели же все у них было по-прежнему, как и в самом начале отношений: Коленька страстно набрасывался на Леночку. И даже еще лучше – Коленька вдруг стал более нежен, как и мечталось Леночке.
В июле несколько раз они вчетвером, вместе с Катькой и Феденькой, выбирались за город, на природу. Коленька был такой красивый, загорелый, стройный и мужественный, что Леночка с каждым днем понимала, что любит его все больше и больше. И если рядом попадалась еще какая-нибудь компания и там были женщины, то они шеи сворачивали, наблюдая за ним восторженными взглядами. В такие моменты Леночка страшно гордилась своим Коленькой и самой собой, что сумела заполучить такого красавца.
Она быстро забывала и про все их ссоры, и про странности коленькиного поведения в последнее время. Сказка возвращалась: он был с ней, он был рядом. Коленька у костра всегда сидел рядом с Леночкой, положив руку ей на бедро: смотрите все, это – моя женщина! А ей просто приятно было его прикосновение, его близость.
Катька все так же ссорилась с Феденькой, отзывала Леночку в кусты, быстро жаловалась, а потом шумно мирилась со своим возлюбленным. В общем, все было у них, как у всех. В меру радостно, в меру тревожно. И по большому счету, Леночке не на что было жаловаться.
– Ага, перестал, – согласилась с ней Дуська, кому-то отчаянно сигналя и протискиваясь вперед на целых два с половиной метра, – он на тебя вообще перестал внимание обращать!
В августе сначала Коленьку послали куда-то в командировку на две недели. А потом Леночка получила долгожданный отпуск и уехала к бабушке в Тульскую область. Коленька опять на удивление легко и спокойно отпустил ее... А по приезде ей позвонил Феденька и каким-то странным голосом попросил о срочной встрече.
Леночка пришла в назначенное место – в небольшой ресторанчик – вся такая летняя, отдохнувшая, воздушная, напевающая про себя любимую песню детства про 33 коровы. Ну, ту самую, где «тридцать три коровы, стих родился новый и стакан парного молока...». Стихов новых она написала аж десять и была несказанно счастлива. И Коленька дома снова был такой спокойный, ласковый...
– Что ты мне хотел сказать? – Леночка, улыбаясь, воззрилась на Феденьку.
Он тоже за лето как-то весь возмужал. Светлые его волосы выгорели окончательно. А сам он, напротив, загорел.
– А давай водки выпьем? – неожиданно предложил Феденька.
У Леночки предательски екнуло сердце: ничего хорошего это не предвещало. И она, обычно водки не пившая, согласилась. Феденька сделал заказ.
– Как отдохнула?
Они поговорили о чем-то малозначительном. Леночке становилось все страшнее. И когда принесли водку и огромную пиццу, она уже прямо-таки с радостью хлопнула стопочку.
– Ты только очень не волнуйся... – осторожно начал Феденька. – Я долго думал, должен ли я тебе это говорить... Пойми, мне очень трудно: Колька мне друг, но и ты мне уже тоже друг. Не могу я на все это смотреть спокойно...
– Да что случилось-то?! – взмолилась Леночка, которую уже трясло от ужасной догадки.
– В общем, Колька это... Ну... у него есть другая.
– Давно? – сердце у Леночки упало.
– Месяца три. Думаешь, что он так запросто стал тебя отпускать везде? Потому что ему самому свободное от тебя время понадобилось.
– Три месяца! – Леночка вцепилась себе в волосы. – Этого не может быть! Это только сейчас, только в мой отъезд... Нет, это неправда. Он же спал со мной... Он же ложился со мною в одну постель. Он был такой ласковый, нежный, говорил, что любит... Разве так бывает? Разве так может быть? – она жалобно посмотрела на Феденьку.