Я посмотрел в его печальное лицо. Клейн узнал меня, подошел.

– Эх, Виктор... Такая беда... А ее могло и не быть...
– голос Клейна звучал глухо. Лицо было мрачным.
– Машину мы остановили в кустах, а сами вышли на дорогу. Решили задержать грузовик, оторвавшийся от колонны. У нас была договоренность: пока я проверяю документы у офицера, сидящего рядом с водителем, остальные окружают машину и проверяют кузов. По моему сигналу они уничтожают сидящих в кузове, я расправляюсь с теми, что в кабине... Виктор был рядом со мной и очень волновался, когда я взял документы у гитлеровца. Он не дождался, пока я хлопну в ладоши. Или боялся, что фашист обо всем догадается, или заметил что-то неладное... Только выстрелил он раньше, чем бойцы забрались под брезент. Один из гитлеровцев успел дать по Виктору очередь из автомата... За смерть товарища мы уничтожим десятки оккупантов... Невозможно смириться только с одним: мы могли избежать этой горькой потери...

Могилу выкопали под старым дубом, прорубив топором место между корнями. Подразделение, с которым Виктор ходил на задание, отсалютовало погибшему несколькими выстрелами. Холмик свежей земли застлали осенними луговыми цветами.

На твердой бугристой коре дуба я вырезал ножом: "Здесь похоронен Виктор Карюкин. Сентябрь, 1943 год". А ниже вырезал свои инициалы.

Через 25 лет, попав в Киев, я принимал участие в телевизионной передаче, посвященной Великой Отечественной войне. Вспоминал фронтовые годы, рассказывал о боевом пути нашего полка от Волги до Эльбы, о своем последнем полете над поверженным Берлином. Вспомнил, конечно, Переяславщину, стариков Шевченко, побратимов-партизан. На следующий день мой номер в гостинице был похож на настоящий партизанский гарнизон: приехали товарищи из Конаровки. Все сходились на том, что лучше всего будет отметить наш сбор в тех местах, где вместе воевали.

В Переяславе-Хмельницком зашли к секретарю райкома партии Григорию Марковичу Кебкало, посетили местный музей, в Комаровке заглянули в знакомый мне двор Ивана Степановича и Татьяны Семеновны Шевченко. Приняли нас, как родных. О многом было тогда переговорено. Имя Виктора Карюкина не сходило с уст: его помнили все. Тогда и решили разыскать могилу под дубом и перенести останки Карюкина в Хоцки, где похоронены погибшие советские воины и партизаны.

Время сберегло вкопанные в землю партизанские столы, бункеры и даже колодец с питьевой водой. Молодые деревья скрыли старый дуб, но местные товарищи показали к нему тропинку. И могильный холмик, и надпись на коре тоже сохранились.

В те дни в перечне имен, высеченных на обелиске в Хоцках, появилось еще одно - капитан Виктор Карюкин. Пусть люди знают это имя. Человек, носивший его, прошел через большие испытания и никогда ни перед кем не склонял головы.

В те дни много работы досталось штабу нашего партизанского соединения и начальнику штаба Ногайцеву: каждый час менялась обстановка в районе, который был под контролем партизан. Красная Армия приближалась к Днепру - уже слышалась артиллерийская канонада. Оккупанты поспешно оттягивали свои войска. По дороге, пролегавшей невдалеке от нашего лагеря, в направлении Киева сплошным потоком двигались машины. В селах останавливались вражеские обозы, банды удиравших фашистских прислужников. Оперативная группа Тканко и штаб создавали подразделения, оснащенные плавсредствами для переправы на правый берег в районе Великого Букрина.

В это напряженное время партизанское соединение подготовило и успешно осуществило операцию по разгрому отступающих гитлеровцев в селе Хоцки.

Наши разведчики донесли о сосредоточении в селе Хоцки отступающих войск и указали на схеме места их расположения. Нам были известны хаты, хозяйственные и общественные помещения, забитые гитлеровцами, полицаями и тысячами военнопленных. Перед выступлением Иван Приймак определил каждому подразделению объект для нападения.

Узнав, что готовится боевая операция, я попросил у командира разрешения участвовать в ней. Комиссар Ломака, присутствовавший при разговоре, и на сей раз начал обосновывать свой отказ:

– В бою на каждого из нас может найтись пуля-дура... Вот вернешься в свой полк, тогда и будешь палить по этим гадам сразу из пулеметов, из пушек, да еще бомбочку подкинешь на всякий случай, а тут... Ну что ты сделаешь с одним автоматом?

– Я возьму с собой еще несколько гранат.

Комиссар продолжал настаивать на своем. Самым убедительным аргументом, подействовавшим на него, было упоминание о Викторе. Я сказал, что хочу отомстить врагам за смерть друга. И тут Емельян Демьянович сдался.

Около трехсот партизан, кто на повозках, а кто верхом, двинулись на Хоцки. Выехали на закате, чтобы осуществить нападение ночью. Некоторое время я находился вместе с комиссаром в его тачанке. Мой товарищ - Николай, вдвоем с которым мы должны были уничтожить часового у караульного помещения, а потом и весь караул, охранявший военнопленных, ехал рядом на телеге, выделенной для нас.

– В селе сбилось столько всякой сволочи, - неторопливо говорил комиссар, что кто его знает, как нам удастся ее перемолоть... Гитлеровцы - раз, власовцы - два, полицаи - три, команда факельщиков - четыре. И все вооружены до зубов, все злые, как собаки. Спят и во сне видят Киев. Любой ценой стремятся перепрыгнуть на правый берег Днепра. Считают, что тогда будут спасены. За Днепром, дескать, их никому не достать.

– А как вы об этом узнали?
– не удержался я от вопроса.

– А вы, когда летали на штурмовку аэродрома, разве не знали, сколько там стоит "юнкерсов", сколько "мессершмиттов"?
– ответил он на вопрос вопросом.

– Но у нас воздушная разведка, фотосъемки.

– У нас тоже воздушная...

Я не понял, что хотел сказать Ломака, и растерянно молчал. А он, выдержав паузу, продолжал:

– Насчет воздушной разведки я, конечно, пошутил. Но данные имеем самые точные. Наши парни вчера под вечер не зря облетали село. Благодаря им мы знаем все, вплоть до того, как и в каком помещении расположены окна и двери, где находятся караулы, когда они сменяются... Если не уничтожим этот сброд в Хоцках, придется воевать с ним на улицах Киева, в лесах Пущи Водицы... У твоего напарника - бесшумная винтовка, которую где-то раздобыл Клейн. Когда Николай снимет часового, вы забросаете гранатами помещение караулки и освободите пленных. Вот, кстати, и развилка. Здесь вам с Николаем надо свернуть налево. Следите за ракетой!