В конце года штаб 8-й воздушной армии собрал в селе возле Аскании-Нова мастеров свободной охоты из всех дивизий. Когда от нас выделили несколько человек, в первую очередь оживились полковые остряки. Дело в том, что в Причерноморье было сосредоточено в тот период большое количество войск, с питанием было довольно трудно, и нас нередко выручали облавы на зайцев. Вот теперь и пошла молва, что на совещании-де охотников научат сбивать диких гусей, огромная масса которых скопилась на Черноморском побережье.

На армейский сбор съехались летчики опытные, бывалые, отмеченные многими наградами за победы в воздушных боях над Сталинградом, Кубанью, Украиной. Тут я впервые встретился с широко известным уже тогда дважды Героем Советского Союза Покрышкиным. Руководил совещанием прославленный командир авиасоединения генерал Е. Я. Савицкий.

Разговор шел о том, как в дни затишья на фронте наносить наибольший урон противнику. Вначале были прочитаны лекции на эту тему, потом начался обмен мнениями. Слушая выступавших, я понял, что каждый из летчиков в практике охоты применял что-то свое. Александр Покрышкин рассказал, например, как он со своим напарником Георгием Голубевым выходил далеко в море и там перехватывал транспортные самолеты Ю-52, курсировавшие между Одессой, Галацем и Крымом. Открыв эту трассу, они старались очень аккуратно сбивать одиночные самолеты, чтобы другие экипажи "юнкерсов" не заподозрили чего-то недоброго и не изменили маршрута. И охотникам долго удавалось обманывать гитлеровцев.

Точно так, как и под Сталинградом, фашистская авиация снабжала всем необходимым засевшие в Крыму войска. Вот почему нам надо было находить и любой ценой уничтожать транспортные самолеты врага. Нам было известно, что транспортники могли взлетать только с бетонированных полос аэродромов Одессы, Николаева, Румынии. Зато трассы "юнкерсов" и "хейнкелей" углублялись далеко в акватории. По этому поводу Покрышкин произнес тогда фразу, ставшую у нас крылатой: "Над морем "юнкерса" не собьешь, если будешь одной рукой держаться за ручку управления самолетом, а другой за берег". Вот почему прославленный ас призывал летчиков отважно заходить далеко в море.

Смельчаков у нас хватало. Однако для того чтобы проникать глубоко в акваторию, самолеты должны были базироваться вблизи моря. Иначе говоря, необходимо было найти аэродром или площадку прямо на побережье.

Как использовать облака, как атаковывать автоколонны и отдельные автомашины, как избежать встречи с зенитной артиллерией, как, где и когда пересекать линию фронта - обо всем этом тоже говорилось на совещании. Тогда же впервые были выработаны основные правила свободной охоты, четыре из них запомнились мне:

– Первая очередь должна быть смертельной. Ударил - лети дальше, ищи цель снова и бей уничтожающим огнем!

– Не держись постоянного курса, ходи ломаным маршрутом!

– Помни: твой главный враг - зенитная артиллерия. Обходи районы, прикрытые зенитной артиллерией!

– Боевой опыт мастеров - всем!..

В полк успели прямо к новогоднему ужину. Ребята устроили облаву на зайцев и принесли славную добычу.

После встречи нового, 1944 года в небольшом приднепровском хуторе Солодкой наш 9-й гвардейский полк выдвинул свой авиапост к самому морю, на Килигейские хутора. Не нахожу я теперь на современных картах такого географического названия, и от этого немного грустно. Оно сохранилось в памяти фронтовиков! Килигейские хутора! Совхоз "Килигейский" - это ведь история!

Первой вылетела на площадку у моря эскадрилья. Алелюхина. На нашем аэродроме вблизи хутора Солодкого стало еще спокойнее: мы все реже будоражили приутихшую степь гулом моторов.

Эскадрилья Алелюхина очутилась далеко от нас. Связи с ней не было. Лишь изредка прилетал По-2. Нелегко пришлось Алелюхину и его летчикам на новой базе. Но они успешно освоились с незнакомой своеобразной местностью и ничем не выдали врагу своего присутствия.

Когда через полмесяца я со своей эскадрильей прилетел на смену Алелюхину, новое место было обжито, и мы почувствовали себя на Килигейских хуторах, как дома.

С аэродрома хорошо было видно мрачное зимнее море. Посреди ровной, как стол, местности, торчало шесть истерзанных непогодой строений. В них жило несколько семей - женщины и дети. В одном сооружении помещалась комендатура батальона обслуживания, еще одно отвели нам, восьми летчикам и восьми техникам. Старые, осевшие капониры и некоторые маскировочные средства, привезенные командой, скрывали наши "аэрокобры" от вражеской воздушной разведки.

Разместив самолеты, мы решили осмотреть новую базу и в первую очередь направились перекусить в столовую.

По улочке нас ватагой сопровождали мальчишки. У закрытых дверей столовой сидели кошки, видно, давно прижившиеся здесь. Завидев нас, они шмыгнули за дом.

Не сговариваясь, зашагали к морю, стали обсуждать предстоящие вылеты. Все наши помыслы сходились на одном: скорее начать боевую работу.

Уже на следующий день я повел четверку в район Одессы, чтобы затем ознакомить эскадрилью с будущим районом боевых действий. Только оторвались от земли - под крыльями распласталось море. Чуть дальше белел песчаными косами остров Довгий. Пролетев над ним, мы взяли курс на Очаков, а затем обогнули его слева (там стояли зенитные батареи), чтобы выйти на Рыбаковку.