Звучит ужасно. И мы, конечно, всему этому тоже поверим. Но поверив, попадаем в глухой тупик.

В 1955–1956 годах, когда Олег Владимирович Пеньковский работал в Турции, действовал Уголовный кодекс 1926 года. В нем содержалась статья 107, «Спекуляция», то есть «скупка и перепродажа частными лицами продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления».

Купил в деревне у мужика мешок картошки, продал его и… получи срок.

Во всем мире купля и продажа — основа экономической жизни. В Советском Союзе, если купил кофточку в магазине по одной цене и продал по другой, то это уже уголовное преступление.

А если продал по той же цене? На этот случай разъяснение было дано судам: если продал по той же или даже по меньшей цене — все равно сажать! Не важен результат торговой операции, важен умысел. А умысел заключался в том, чтобы заработать! Потому виновных — в лагеря! А если купил, но продать не успел? В этом случае, если суд сочтет, что продажа замышлялась, — паяли срок. С другой только формулировкой: за подготовку к спекуляции.

22 августа 1932 года статья 107 была усилена постановлением ЦИК и СНК СССР. С этого момента за скупку и перепродажу продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления (то есть иголок и ножниц, мыла и спичек, букета цветов и пучка редиски) полагалось заключение в концентрационный лагерь на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества и без права применения амнистии.

Концентрационный лагерь — это не мои перехлесты. Читайте постановление от 22 августа 1932 года, именно это там и написано. Обратим внимание на дату. В августе 1932 года Адольф Гитлер потерял всякую надежду прийти к власти, а у нас уже концлагеря буйным цветом цвели. И не за попытку свержения власти туда сажали, а за подрыв социалистической экономики, выражавшийся в продаже морковки и огурцов. Тех, кто свержение затевал, стреляли.

Торговать в Советском Союзе имело право только государство — по ценам, которые устанавливало правительство. Мужик мог продавать только то, что вырастил сам. Но всех мужиков загнали в колхозы.

Так я к чему? Я к легендам о том, что полковник Пеньковский на турецком базаре торговал золотыми изделиями. Вопрос к товарищам чекистам: и вы, граждане, об этом тогда знали? И ничего не делали?

Главное разведывательное управление, где служил Пеньковский, занималось, как следует из его названия, разведкой.

А Комитет государственной безопасности, как следует из его названия, занимался вопросами государственной безопасности. Прислушивались ребята: кто в посольстве анекдот про товарища Хрущёва расскажет; принюхивались: кто лишку на дипломатическом приеме хватил; присматривались: кто с чужой женой перемигнулся. В этом основная суть их работы. За это ребята ордена получали и звезды на погоны. И вот им вдруг стало известно, что советский полковник на базаре золотыми изделиями торгует. И они ничего не сделали!

Если это правда, то не над полковником Пеньковским смеяться надо, а над ленивыми и глупыми чекистами. Если это правда, то все КГБ надо было разогнать, а руководство судить. Полковник совершает уголовное преступление, а слюнтяи из КГБ не выполняют своих прямых обязанностей.

Незаконный оборот драгоценных металлов, тем более продажа золота иностранцам, в Советском Союзе обыкновенной спекуляцией не считались. За спекуляцию валютой и золотом при Хрущёве расстреливали. И вот бдительные чекисты имеют возможность отличиться, но боятся власть употребить.

Так может быть, у Пеньковского были высокие покровители?

Не волнуйтесь: посадили бы и покровителей. На верхах шла жестокая борьба за власть. Если бы было доложено, что такой-то маршал или такой-то генерал покровительствует контрабанде золотом, то полетел бы покровитель вместе с исполнителем в те самые места, где занимаются физическим трудом на свежем воздухе. Если не дальше.

А может быть, тогда чекисты всего этого не знали. Они узнали потом. Допустим. Но позвольте спросить: когда узнали и откуда? Через полвека поехали на турецкий базар, расспросили свидетелей, которые торгующего полковника помнят, и теперь выложили в Интернет?

Совсем смешна история о том, как Пеньковский в Турции к иностранцам приставал, чтобы его завербовали в какую-нибудь иностранную разведку.

Такие попытки — измена Родине в чистом виде. Это статья 58-1. Это расстрел. Вопрос повторю: товарищи чекисты, и вы об этом тоже тогда знали? И ничего не делали? Или это вы потом задним числом придумали?

И уж совсем смехотворна история о том, как Пеньковский своего начальника турецкой контрразведке сдал.

Представьте себя на месте шефа турецкой контрразведки. Его задача — борьба со шпионажем. Прежде всего — с советским. Самый верный, самый желанный способ борьбы — подловить советского разведчика на чем-то непотребном и перевербовать. Тогда информация пойдет прямо из первых рук: кто и чем в резидентуре занимается.

Напился, к примеру, советский дипломат, наломал дров, а к нему тихий агентурный подход: не беспокойся, дорогой, никому не доложим, все забудем… Переспал другой дипломат с чужой женой — и к нему подойти можно с вербовочным предложением…

А тут вдруг советский полковник из аппарата военного атташе, то есть разведчик, у которого во лбу звезда горит, на базаре золотишком торгует, совершает преступление, за которое в Советском Союзе к стенке ставят. Так неужели турецкая контрразведка его не приметила, неужели денег не предложила, если уж полковник в них так нуждается? Если свою нужду в деньгах демонстрирует всему белому свету?