Мэдж корила себя за то, что из-за нее Сайрус вынужден испытывать те чувства, на которые святой отец просто не имеет права.

– Мэдж, я хотел пригласить тебя в новый ресторан. Ты не против?

– Никогда там не была, но слышала много хорошего.

Новый ресторан был открыт восточнее Роузбэнка, недалеко от клиники Роше. Говорили, что это очень популярное и дорогое место.

– Полагаю, вы в курсе проблем, возникших в Сент-Сесиль? – спросил отец Сайрус, словно и не слышал, что Сиг говорил о ресторане.

– Да, безусловно, – кивнул тот. – Джим Захари был хорошим человеком.

– А как вы узнали? – поинтересовался отец Сайрус с плохо скрываемым раздражением.

– Я не имею права обсуждать такие вещи, но вам отвечу. Вы же священник. Джим был нашим пациентом. Мы с Роше с ним работали и хорошо к нему относились.

– Роше никогда не говорил об этом.

Сиг нахмурился:

– Значит, и я не имел права разглашать врачебную тайну.

– Мы никому не скажем, – заверила его Мэдж. – Правда, отец Сайрус?

– Да, если только в этом не возникнет острая необходимость, – ответил святой отец, стараясь не смотреть на Мэдж. – Вы ведь живете в Туссэне, Сиг?

– Да. Рядом с клиникой на Коттон-стрит.

– Так я и думал, – пробормотал Сайрус. – Прошу вас, привезите Мэдж сюда после ужина, я сам отвезу ее домой.

Мэдж надеялась, что на лице не отразилось ее внутреннее состояние. Она решила промолчать.

– Я об этом не думал, – смутился Сиг. – По дороге домой в Туссэн я как раз проеду мимо Роузбэнка.

Отец Сайрус выдержал долгую паузу.

– Хорошо. Я приеду за тобой утром, Мэдж. Твоя машина ведь до сих пор в ремонте?

– Они обещали сегодня закончить, – робко вмешалась она в разговор. – Ее пригонят к дому. Отличный сервис, да?

– Неплохо, – согласился отец Сайрус. Он натянуто улыбнулся и хлопнул в ладоши. – Так вы едете? Надеюсь, столик забронирован, Сиг? Говорят, в этот ресторан не так просто попасть.

– Да, конечно.

– Молодец! – похвалил его святой отец и, похлопав по спине, подтолкнул обоих к входной двери, словно подростков, собирающихся в кино.

Сиг открыл дверь, пропуская Мэдж вперед, но она задержалась и обернулась. Отец Сайрус помахал ей:

– До завтра. Желаю вам хорошего вечера. Да, а как же Милли? Думаю, ты захочешь забрать ее по дороге домой. Если Сиг подбросит тебя, то я могу отвезти обратно.

Мэдж едва сдерживала слезы. Ей никуда не хотелось идти, ее не прельщал даже дорогой респектабельный ресторан.

– С Милли все будет хорошо. В моем кабинете стоит ее корзина. Если она вам надоест, оставьте ее там на ночь.

Отец Сайрус кивнул. Он чувствовал себя глупцом. Но больше всего беспокоило то, что внутри все горело как в лихорадке, по спине струился пот, руки были холодными словно лед.

– Да, конечно, не волнуйся. С Милли все будет хорошо, – ответил он, широко улыбаясь. – Мы будем практиковать плохие манеры, пока ты не вернешься.

Мэдж посмотрела на него с сомнением, но улыбнулась в ответ.

Отец Сайрус стоял не в силах пошевелиться, пока не услышал звук отъезжающей машины. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Вскоре во дворе стало тихо, и он с трудом вернулся в гостиную. Отец Сайрус подошел к окну и посмотрел на разноцветные огни на деревьях, благодаря которым двор не выглядел таким темным и безжизненным. В стороне, в ярком лунном свете с тихим журчанием убегали вдаль воды реки.

Может, священник должен быть всегда один, чтобы лучше служить Богу?

Это предположение поразило его как удар грома. Он был один, должен быть один всегда. Ответ пришел сам собой. Он останется в Туссэне до тех пор, пока не устроится жизнь Мэдж, а затем подаст прошение о переводе. Возможно, после короткого отпуска.

Отец Сайрус пока не знал, сможет ли он провести церемонию венчания, но если Мэдж этого захочет, то постарается.

Сайрус резко повернулся и бросился прочь от окна. Он должен победить сам себя, должен выиграть в этой борьбе.

Отец Сайрус взял бокалы с недопитым вином и пошел в кухню. В дверях он опять обернулся и посмотрел в окно. А что, если Мэдж станет следующей жертвой убийцы? Вдруг он решит, что это хороший способ предотвратить строительство? Как священника, его должна беспокоить судьба не только Мэдж, но и любого прихожанина, но она была для него важнее всех на свете.

На лбу выступил холодный пот. Вспышки огней за окном казались зловещими и похожими на всполохи молнии.

Внезапно он понял, что сумасшедший убийца не остановится, пока не поймет, что строительство начнется в любом случае.