— Пожалуй, не откажусь от второй порции! — поддался искушению Уингейт.

Мэри стала накладывать добавку, а Джо Этлукан с загадочной улыбкой протянул Джеймсу корзинку с хлебом и медленно стянул салфетку, словно отдергивая шторы. При этом он не сводил с Уингейта пристального взгляда.

— Наверное, Джозефу и правда надоело бороться с болезнью, — вернулась к теме разговора Мэри. — Даже не знаю. Его ведь сразу пришли и забрали.

— Кто забрал?

— Люди из полицейского отделения.

— Ничего удивительного, — заметил Джо.

— Кто-нибудь виделся с ним в день смерти?

Мэри задумалась на минутку.

— Он жил один. Хотя две его дочери по-прежнему живут здесь, в городке. Может, поговорите с ними?

После окончания трапезы Джо позвонил одной из кузин, и уже через пятнадцать минут оба молодых человека сидели за чашкой чая в доме, представлявшем собой полную копию домика Мэри, только на другом конце резервации. Уингейт записал имя пятидесятилетней женщины в блокнот: Винева Этлукан, незамужняя дочь покойного Джозефа. Приходила к отцу утром того дня, когда тот покончил с собой.

— Мистер Этлукан больше никого не ожидал? — спросил Уингейт.

— Отец, кажется, говорил, что придет один из докторов с того берега, — вспомнила Винева.

— Один из докторов?

Джо с глухим стуком поставил кружку на кухонный стол.

— Дядюшка увлекался всякой новомодной фигней, жить без нее не мог, как и без сигарет. По-моему, к нему каждые три дня приезжали разные шарлатаны и обещали полное выздоровление.

— Вы видели его гостя? — спросил Уингейт у Виневы.

Та покачала головой:

— Рассмотреть его я не успела. Отец сказал, что придет доктор, который не станет врачевать в присутствии свидетелей. Я посидела с папой, пока в дверь не постучали. Он настоял, чтобы я вышла через заднюю дверь, но я все-таки мельком видела того лекаря.

Уингейт открыл новую страницу в блокноте.

— Как он выглядит?

— Тощий как жердь, — вспоминала Винева, напрягая память. — В длинном черном пальто, с шарфом вокруг шеи. Возможно, он был в шляпе. А вот лица я не рассмотрела.

— Он что-нибудь сказал?

— Я услышала только «Здравствуйте, Джозеф», будто они с отцом знакомы.

Руки Уингейта задрожали. Наконец-то в расследовании произошел сдвиг. Пускай хоть и робкий, но шаг вперед! Наконец-то из тумана неопределенности стал вырисовываться образ убийцы!

— Может, вспомните что-нибудь еще? Постарайтесь, мисс Этлукан, это очень важно!

— Вам не кажется, что настало время открыть все карты? — вмешался Джо.

Джеймс от неожиданности закрыл блокнот, взял себя в руки и твердо произнес:

— Я сдержу обещание, но сейчас ни о чем не спрашивайте, а просто доверьтесь мне.

Похоже, вы подозреваете, что моего дядю убили, так?

Уингейт посмотрел на обоих родственников убитого старика. Опять он стоит перед дилеммой: сказать правду или соврать. Какая досада! Можно, конечно, из чувства товарищества выложить все как есть. И что потом? Тут же поползут слухи о серийном убийце, и прощай все шансы схватить этого урода!

— Я не знаю, что с ним случилось, — ответил наконец Уингейт.

— Но вы считаете, дядю убили?

— Такая возможность не исключена.

Винева споткнулась об один из кухонных стульев и в изнеможении рухнула на него.

— Не может быть! Зачем? Кому понадобилось убивать умирающего старика?

Уингейт пододвинул к ней свой стул и участливо взял за руку.

— Скажите, те люди, что забрали вашего отца, они его сфотографировали?

— Как мы сразу не догадались! Кто же станет резать себе горло? — прошептала она.

— Вы заходили потом в дом отца? — не унимался Джеймс.

Винева не сводила взгляда со стола, словно хотела там что-то прочесть. Наконец она заметила, что офицер держит ее за руку.

— Не знаю, что за доктор приходил к отцу, но ему не платили за визит, — сказала она, отнимая у Уингейта руку. — По крайней мере точно не наличными. Единственное, что я обнаружила, так это пропажу Библии. Я тогда не обратила внимания — у нас не принято расплачиваться вещами за оказанную услугу. Я убедила себя, что отец просто устал от борьбы с болезнью, сдался и отдал лекарю то, что, по его мнению, ему больше не пригодится. Только зачем убийце красть Библию? — Винева в волнении поднялась со стула. — Что это за человек? Кто мог пойти на такое злодейство?