Многие участники писали о том, что в какой-то миг понимали, что действуют неверно, даже знали, как бы надо было изменить происходящее, но не смогли, даже не нашли сил приступить к изменениям, потому что что-то не давало им вырваться из происходящего.

Ощущение внутри обычного действия похоже на пребывание в тонкой, почти неосязаемой пленке или трубе, по которой ты движешься к тому концу, который предначертан обычаем. Это похоже на чары или на сон, от которого не удается проснуться. Ты пытаешься, но силы кончаются, и ты снова теряешь осознавание и ведешь себя как машина, запрограммированная лишь на определенные действия.

Когда семейному счастью мешают сумасшествия или странности, это очевидно, а значит, не так опасно. Достаточно владеть очищением сознания — тем же мазыкским кресением — и вы уберете помехи из своей жизни. Но вот с культурой бороться почти невозможно. К тому же не принято. Женщина, которая ведет себя по обычаю, теряет либо мужа, либо его любовь, но на всю жизнь остается уверенной, что была права. Как будто она ожидала, что он должен был любить не ее, а ее культуру, то есть содержания ее сознания. Почему не кишечника?

Уроком в этой части исследования должен стать качественный скачок в самопознании: я могу быть любим. Но это не относится безоговорочно и к содержанию моего сознания. Содержание надо оговаривать.

Почему вывод оказался именно таким? Да потому что большая часть семей разрушается из-за того, что он или она не хотят жить моими интересами, не хотят меня понимать. А что во мне понимать?

Нельзя понимать Я или дух. Даже душу понимать нельзя, хотя мы вполне можем сказать, что кто-то не понимает мою душу. Но душа, как и Я и Дух по природе своей недоступна разуму, поскольку порождает его. А, значит, недоступна и пониманию разума. Душа, но не ее проявления!

Душа приходит сюда несовершенной, с задачей убрать из себя что-то и обрести совершенство. Для этого она избирает и создает условия для работы над собой. Избирает как культуру, в которой воплотится, а создает как семью, а иногда предприятие. Все эти условия так или иначе связаны с ее несовершенствами и способны на них воздействовать. А несовершенство души на них отзывается.

Суть же этой связи в том, чтобы сделать это несовершенство моей души очевидным для меня, и довести меня до ощущения невыносимости жизни с этой болезнью души. Ради излечения от нее я и выстраиваю свой быт и ищу помощников. Поэтому тот, кто меня полюбит должен понимать и принимать, что я не случайно имею те содержания сознания, которые накопил за жизнь. Это моя культура, но это орудия и средства очищения моей души. Они необходимы, и они очень точны. Поэтому хороши.

Поэтому я их люблю, и любящий меня должен это оценить, восхититься тем, как я красиво решаю свою задачу, и помочь мне в ней. А не отбирать у меня свою любовь…

Я сейчас излагаю вам одно из глубочайших правил КИ-прикладной психологии. Почему разрушается семейное счастье? Потому что тот, в кого вы влюбились, оказывается не тем, и вы не согласны принять это в нем. Правда? Он предал вас и вашу любовь. Вы любили одного, а он другой. Причем не просто, что он другой, а ты ошибся, а он вдруг изменился и перестал быть тем, в кого ты влюбился, назло тебе. И еще в этом упорствует, сколько ты не показываешь.

<…> Женщины обычно могут ждать дольше, мужик бросает быстрее, потому что у него терпения меньше, ему надо бежать.

Ребята, это опять ошибка понятий. Вы влюблялись в кого? В кого-то, кого рассмотрели в этом сложном конгломерате по имени человек. Вы встретились, глянули в глаза, и там что-то такое сверкнуло, как света луч. И вы узнали, вот он, или она. И с этого мига вы так очарованны этим состоянием, что не хотите увидеть, что на самом деле человек сложнее, что он не такой, что это тебе был знак — что он такой, настоящий.

Вы-то в какое-то время, когда очень хотите встретить своего избранника, когда узнали его, стараетесь удержать в этом состоянии, когда глядите на него в этом очарованном состоянии, видя того, настоящего. И он какое-то время в том же состоянии пытается это удержать. Но он не такой сразу. Он такой, какой есть. Хорошо, он даже почти такой, как вы его узнали, но он движется по жизни, и движется к своим большим целям. Каким?

Вспоминайте, основная задача души, приходящей сюда, отнюдь не успехи в этом мире. Её задача собственная, душевная, которую мы почти не распознаем, как воздух не видим, настолько она естественна. Это задача, которую мазыки называли скумой, всегда связана с чем-то в самой душе. Поймите, душа не из этого мира, и ничто, что есть в этом мире, душе не нужно. Ей настолько это не нужно, мы с помощью языков этого мира не можем назвать или описать то, что нужно душе. В этом мире нет ничего, что может назвать вещи мира души. Этот мир о тех вещах ничего не знает.

Единственно действительно точное определение буцет таким — что душе нужно что-то свое, душевное. Мы это можем условно назвать совершенством. Потому что предполагаем, что душа по сравнению с нами несовершенна или совершенна. Вот когда мы говорим своей любимой «душа моя», мы предполагаем, что это что-то из того мира, о котором писал Платон — нечто идеальное. Значит, мы можем дать условное имя тому, зачем пришла душа, — убрать некое свое несовершенство. Если она совершенна, то она бы и проявлялась совершенно. Она бы проявлялась как у святых — совершенством. Но мы видим, что по жизни мы какие-то не такие, странненькие. Значит, можно предположить, что что-то в наших душах тоже несовершенно. И делаем из этого вывод, что душа может эти несовершенства убирать. И замечаем, что вот человек был одним, потом изменился и с годами стал душевнее. Ну, или озверелее… Но предполагаем, что работа над собой, долгая жизнь или опыт жизни должны приводить к душевности. А то и к святости. Предполагаем или видим это иногда.