Но ведь вы понимаете, что произносить — это звучать. Звучать тем образом, который ты хочешь найти. Этот образ естественно связан с другими образами, которые он за собой потащит, если по-настоящему оживет. И он потащит именно те связи, которые лежат ближе всего к поверхности. Но при этом помните, что вы защитились от переживаний тем, что отодвигали их в глубь сознания, потому что они болезненны. Их лучше не видеть, их лучше спрятать, правильно? Поэтому есть защитный слой. Вы начинаете называть то, что хотите вытащить, как джина запечатанного, и первое время может не пойти. Не расстраивайтесь. Нужно позволить себе спокойно безболезненно бормотать это слово. Одного этого бормотания, как ни странно, хватит, и этот джин вылезет однажды.

Поэтому давай вспомним задачу, которую мы хотим решить. Тебе надо вспомнить дуру, которая испортила себе жизнь. Дуру в семейном счастье. Не надо ничего лишнего говорить, не надо напрягаться. Ничего вообще лишнего делать не надо при этой работе. Надо только осознать, что мы будем говорить коротко одно слово или два, которые легко говорятся, легко спрыгивают с языка. Нельзя говорить «я бы хотела найти экзестенциальную ошибку своего бытия после того, как…» надо просто: «я дура». Но при этом осознавать, что ты имеешь в виду тот узкий предмет в семейном счастье. И ты говоришь не для них, естественно, а для себя — я дура, я дура, понимая, что ищешь дуру, которая счастье испортила. Не напрягайся. Закрой глаза, никого нету. Сесть надо расслабленно, можно немножко покачиваясь. И для себя тихонечко говорить. Произноси…

— Я дура, я дура….

— Вот, ты поморщилась, значит, захотелось сказать что-то другое, значит что-то начало всплывать. Как только вы почувствовали, что «я дура, эх, и дура же я!», то надо изменить то, что вы говорите. Потому что там было «эх, и дура же я!», правда, да? И продолжаешь. Что ж я там такого сделала? Вспомнила?

— Да. Я там сказала…

— И сказала болезненно, потому что за это и получила. Мы будем решать эту задачу при всех или ты не хочешь ее выносить?

— Будем.

— Скажи, как это было сделано дурой, и как бы можно было решить эту задачу в разуме.

— Я посмотрела как-то, мне понравился незнакомый, и там я как охнула, развернулась…

— А в ответ что получила?

— Там женщины посмотрели…

И ты поняла, что так нельзя, потому что подружки подумают, что ты шлюха, готова бросаться на любого мужика, и вот так ты завлекаешь. С тех пор поняла, что завлекать нельзя, тебя накажут. А теперь вопрос — как надо было сделать? При всех показать, что ты заинтересована этим мужчиной, понравился. Очень правильное действие, детское. Ан нет, в обществе нельзя, потому что будут бить. Давай дальше вытаскивай переживание. Потому что раз за разом вспоминала этот случай и раз за разом думала, а как бы сделать, потому что там уже куча способов. Как бы надо сделать? Например, дождаться. Когда эти не видят, или подождать, когда он выйдет, выйти следом и ахнуть там. Значит, надо что-то другое — подойти спросить, где городская библиотека.

— Как-то сделать так, чтобы заметил.

— Ты не сделала, значит, знаешь, что это глупо. Ты так и не нашла решения. У нас есть учебно-наглядное пособие. Есть Кузнец, Умный друг. Иди туда.

Вот ты увидела его, ахнула. Звук не выпускает, потому что это привлечет подружек. Значит, это было неразумной частью. Давай будем умнее, кричать не будем. Давай делать тонко, как все остальные умные женщины… Значит, достаточно на него правильно поглядеть. А он, дурак, смотрит в пространство. Какой же дурак!. Что теперь делать, чтобы он тебя увидел?

Первая задача — привлечь внимание. Но вспомни — опасно-неопасно. И это любое движение на периферии зрения. Сделай любое движение, поправь резко волосы.

Оп-па! Шорох! Шорох в стороне. Взгляд непроизвольно двинется. Всё, достаточно, чтобы он тебя видел боковым зрениям. Теперь надо сделать так, чтобы они это не поняли, а еще лучше — чтобы позавидовали, как ты это умеешь делать. Правильно? Гадины! Неужели тебе не хватит одного взгляда? Тебе было достаточно одного моего взгляда, чтобы ты выползла и стала мне помогать. Да, я верю, ради того, что он предлагает, я сделаю всё, чтобы он не был дураком. Я поползу. Чтобы он не остался дурак с невыполненным делом. Значит, взгляда достаточно? Вдумайтесь, девочки. Он всё поймет. Другое дело — сработает или не сработает. Главное — дать весть. И посмотреть — дальше надо его обработать или он сделает всё сам.

И вот теперь начинается вопрос: ты хочешь обольстить или ты хочешь дать весть? На него будешь смотреть, обольщая. Обольсти его. Почему? Потому что весть надо давать тому, кто настоящий. А он сам обольститель и защищен от обольщения, а вот от настоящего нет. Видишь, он погрустнел. Поэтому обольсти! Нельзя сделать так, чтобы он понял, что ты шлюха, надо сделать так, чтобы он понял, что это шутка… Игра в обольщение. Этому тоже надо учиться. Но вы точно знаете, как надо подать весть, чтобы он понял. Этому учить не надо. Этому невозможно учить. Хватит с тебя? Иди отсюда, обольститель.

Да. Мы попробовали и не довели до совершенства. Значит, заново надо переживать, заново исследовать и оттачивать. И путь только такой — еще раз пробовать. Это шутка: «О, какой мужчина!» и пошла. И девочки поняли — она играет, но она со всеми играет, не то, что она попалась. Хорошо, когда мы их ловим, а сами, девочки, остаемся неуязвимыми. А теперь пускай за нами побегает. За мной, но представительницей нас. И только тогда, когда ты поймешь, что это он, надо его спрятать от всех. А остальными отводить глаза. И все поймут, она отводит глаза, у нее там есть, но она его прячет. Вот это неуязвимо, правильно? Что я вас учу? Вы и сами лучше меня знаете. Пример достаточно понятный?