—А я и не говорю, что это было просто. — Андрей ударил от борта в середину и промазал. — И на старуху бывает проруха. Смотри, какой отличный шар я тебе подарил!

—У меня нет времени, — проворчал Беленин, но кий взял и тщательно примерился к «подаренному» шару. — И как же тебе удалось их купить?

—Это коммерческая тайна, — улыбнулся Гумилев. Он подошел к Беленину сбоку и, наклонившись, сделал вид, что внимательно наблюдает за его приготовлениями. — Нет, не так! Смажешь же…

Пальцы его сильно сжали твердую горошинку «клеща». Андрей почувствовал, как в горошинке что-то тихо хрустнуло. Согласно инструкции, содержавшейся в отчете, это означало, что устройство активировано.

—Вот тебе! — азартно воскликнул Беленин, забив шар в лузу. — Ну, и кто тут смазал? Эх, Андрюша, тебе ли меня учить в бильярд играть!

—Молодец. — Гумилев приобнял олигарха, уронив «клеща» ему в карман. Через полминуты маленький шпион покроется тонким слоем очень липкой жидкости, которая намертво прикрепит его к ткани костюма. Поэтому можно не бояться, что он случайно выпадет из кармана. Конечно, существует вероятность того, что Беленин обнаружит инородный предмет и заинтересуется его происхождением, однако она очень мала. А до того, как костюм сдадут в химчистку, «клещ» уже успеет выполнить свою миссию.

—Так, — Беленин в очередной раз озабоченно поглядел на часы, — и для чего ты мне все это рассказал?

—Возможно, ты захочешь их купить, — сказал Андрей равнодушно. — Ну, скажем, если у тебя действительно намечается партнерство со стариной Уорвиком и тебе понадобятся пара тузов в рукаве. В этом случае мы могли бы поговорить об условиях сделки.

—Андрей, — Беленин отложил кий, — вполне возможно, твое предложение меня действительно заинтересует. Но, ради бога, давай поговорим об этом после бриджа!

—Боюсь, я уеду раньше, чем вы закончите, — усмехнулся Гумилев. — Но если ты решишь купить у меня эти акции, позвони мне завтра. И не тяни слишком долго: мне почему-то кажется, что после нашей сегодняшней встречи акции «УП» быстро вырастут в цене.

«Вот и все, — подумал он грустно, когда Беленин быстрым шагом направился к выходу, — вот я и упустил шанс установить, как милая Катарина поддерживает связь со своей чертовой бабушкой… Но зато, возможно, я узнаю, как Чену удалось выбраться с восемьдесят пятой параллели…»

—А знаешь что, — сказала Катарина, наблюдая, как Гумилев допивает третий бокал «Хеннесси», — не нужен мне этот бридж. Здесь становится очень скучно. Поедем домой.

—Домой? — удивился Андрей. Он все еще не мог решить, правильно ли поступил, подложив приготовленного для нее «клеща» Беленину. Коньяк не то чтобы помогал в этом разобраться, но делал сомнения не такими тягостными.

—Тебя радует перспектива продолжить вечер в компании этих мелких политических клоунов? — Катарина кивнула в сторону Пургенса и Гешефтмахера. — Я тут с ними немного пообщалась, пока тебя не было, — они безнадежны. Все, что от тебя требовалось, ты сделал. В карты ты все равно не играешь. С моей стороны было бы слишком эгоистично заставлять тебя два часа слоняться по дому среди людей, которые тебе неинтересны. Лучше вернемся и проведем остаток вечера вместе. Михаил, думаю, нас простит.

Гумилеву показалось, что он ослышался. Подобную заботливость Катарина демонстрировала нечасто, если не сказать — никогда. А фраза «проведем остаток вечера вместе» вообще выбила его из колеи. Конечно, вполне возможно, что это произносилось с расчетом на чьи-то любопытные уши… но поблизости, как нарочно, никого не было.

—Что ж, — сказал он, поставив пустой бокал на поднос пробегавшего мимо официанта, — если ты настаиваешь, дорогая.

Спустившись с крыльца, он оглянулся на дом. В западном крыле горели несколько окон, но ни террасы, ни окна кабинета Беленина отсюда не было видно.

—Нравится? — спросила Катарина, по-своему истолковав его взгляд. — Настоящий дворец. Наш домик по сравнению с ним такой скромный…

«Наш», — отметил про себя Гумилев. Раньше она никогда так не говорила.

—Меня он вполне устраивает, — сказал он сухо.

В машине Катарина сразу же подняла перегородку, отделявшую заднее сиденье от шофера. Гумилев насторожился: это означало, что она хочет поговорить о чем-то, не предназначавшемся для ушей верного Бори.

—Расскажи мне, как прошла встреча, — велела Катарина.

—С каких пор тебя интересуют детали?

—Я должна знать. От этого зависит, что я напишу в отчете. А от моего отчета — увидишь ли ты свою дочь.

Она увидела, как изменилось лицо Андрея, и торопливо прижала палец к его губам.

—Послушай, я ведь тоже человек из плоти и крови. У меня есть сердце. Я вижу, что ты мучаешься без Маруси, и мне тебя очень жаль.

—Неужели? — язвительно спросил он.

—Представь себе. У меня, как ты знаешь, нет детей, но я могу себе представить, что это такое — быть разлученным со своим ребенком.