– Он ужинал с англичанином и с женщиной, которых до того в ресторане не видели, – ответил Северини. – Мы не знаем их имен. Там был еще итальянец, которого метрдотель не знал, но… Возможно, Барнетт дал пленку одному из этих людей. Дело с пленкой имеет огромное значение. Муччи интересовался и другими пленками?

– Девушка думает, что да.

– Я проведу расследование более тщательно, инспектор, – пообещал Северини. – Если будут результаты, я вам непременно сообщу.

– Вы очень добры, – сказал Роджер и вышел.

Джонсон, как большая тень, следовал за ним. Везде, кроме главной улицы, освещение было плохое, движение слабое. Отблеск в небе говорил о том, что Кафедральная площадь залита светом. Где-то там ужинала и танцевала с Уайттекером Джанет. Не присоединиться ли к ним? Он не думал об этом всерьез.

– Пойдем выпьем, Джонсон.

– Да, сэр.

Среди сослуживцев Джонсон слыл человеком неинициативным. От него можно было ожидать каких-либо результатов лишь в рутинной работе. Его специальностью была контрабанда, и именно это привело его в Италию. Скучное, бесцветное лицо, с голубыми невыразительными глазами. Отнюдь не дурак, просто – не энергичный человек. Однако он отличался надежностью.

– Вы хотели бы пойти в какое-нибудь определенное место?

– В кафе на галереях, – ответил Роджер.

– Хорошо, сэр, – сказал Джонсон. – Недалеко отсюда есть отличное кафе. Это в задней части галереи; там есть одна синьорина, которая, скажу вам, в полном порядке. Как певица, я имею в виду, сэр, – добавил он неторопливо. – Не могу сказать, что у меня много времени для этой итальянской певческой публики, но в этой что-то есть особенное. Вас это устраивает, сэр?

– Да, сойдет. Но сначала я хотел бы договорить с вами.

– Она не выйдет раньше, чем через двадцать минут, – уверенно сказал Джонсон, – так что у нас есть время. Мы можем занять столик рядом с выходом и, если она будет задерживаться, просто потихоньку уйдем. Каждый вечер ее встречают бурей аплодисментов. – Они не спеша шли сквозь теплую тихую ночь к галерее. – Что конкретно вы хотели бы узнать от меня, сэр? – спросил сержант.

– Все, что касается убийства Барнетта или покушения. И вообще все, что вам удалось собрать.

– Не очень много, – медленно произнес Джонсон. – Если вы спросите меня, то я скажу, что мистер Северини не ест, не пьет и даже не спит. Он стал каким-то одержимым. Не осуждайте его за то, что он иногда заносчив. Ведь у него столько забот. Если принца прикончат в Милане, он мгновенно вылетит с работы.

Они свернули к ярко освещенному концу галереи. Потоки гуляющих двигались в обоих направлениях, у большинства витрин толпились зеваки.

– Теперь недалеко, сэр, – продолжал Джонсон. – Есть одна вещь, с которой я мог бы вам помочь. Это касается тех людей, с которыми Барнетт ужинал в понедельник.

– Вы уверены?

– Я сам был там до полуночи, – сказал Джонсон, указывая на кафе, где не менее сотни посетителей сидели за столиками, потягивая кофе из маленьких чашечек. Еще человек пятьдесят стояли вокруг и, казалось, ожидали какого-то важного события. – Приходится самому развлекаться по вечерам, и что мне нравится здесь в Италии, так это то, что здесь всегда что-нибудь происходит на открытом воздухе. Не надо нырять куда-то вниз, где все время будет надоедать какая-нибудь красотка. Раз или два я обратил внимание на Барнетта. В то время я его не знал, но, как только увидел его в морге, сразу же понял, что это он. В ту ночь, когда он погиб, он тоже находился здесь с одной парой. Мужчиной и женщиной. Англичанин и женщина выглядели солидными людьми. И денежными. И мне кажется, я узнал бы итальяшку – простите, сэр, итальянского джентльмена, – который также был с ними, если бы имел счастье увидеть его снова.

«Вот вам и «тупой, без всякого воображения» Джонсон», – подумал Роджер и спросил:

– И где вы рассчитываете его увидеть?

– Ну, я бы не удивился, если бы мы встретили его сегодня, – произнес Джонсон довольным тоном. – Некоторые такие места стали модными, а певица здесь – просто шик! Вы знаете, это как в ночном клубе у нас дома. Если она стала популярна, вы приходите каждый вечер, пока не появится новая сенсация. Так и здесь: это то место, где следует побывать и выпить чашечку кофе или стакан вина. А человек, который был с Барнеттом, занимал позицию как раз около выхода.

Они уже подошли к кафе, внутренние двери которого были закрыты. Несколько человек сидели и что-то ели. Пять столиков были отгорожены ящиками с цветами. За одним из них пара англичан ужинала с тем видом превосходства, который они всегда приобретают, когда едят на людях. Один маленький столик около окна был свободен.

– Если мы сядем здесь, сэр, то сможем ускользнуть, когда вам надоест, – сказал Джонсон. – Что вы будете пить? Я всегда беру кьянти или чинзано, пиво здесь нехорошее.