– Привет, Красавец, что за шум? Не знаешь, куда девать деньги?

Роджер постарался настроиться на сердечный тон.

– Постарайся сначала немного послушать, прежде чем начинать болтовню, – ответил Роджер и представил себе ухмылку на крупном лице Меррита. – Если ты так устал, найди кого-нибудь, чтобы записать то, что я скажу. Мы узнали кое-что по поводу парня, который называл себя Барнеттом. Он ужинал в Милане в понедельник вечером с мистером и миссис Марк Коррисон. Это нефтяная компания «Ангито ойл». Предположительно, он их друг. Выясни, что они знают о нем. Сделаешь?

– У них много денег?

– Куча. И еще, Меррит, – запомни это, – возможно, Барнетт был убит, потому что был свидетелем другого убийства и заснял его на кинопленку. Есть, по-видимому, и другие, более ранние пленки. Убийцы разыскивают эти пленки, а они могут быть у Коррисонов. Не считай меня слишком осторожным, но сделай так, чтобы Коррисоны, если пленки у них, поняли нависшую над ними опасность. Особенно, если они их проявили и просмотрели.

– Минутку, – сказал Меррит. Последовала короткая пауза и затем: – О’кей. Вопрос в том, зачем Барнетт отдал эти пленки Коррисонам?

– Его я уже не могу спросить, – сказал Роджер.

– Что-то ты сегодня такой высокомерный! – воскликнул Меррит. – Что-нибудь еще нам подбросишь, грея свою задницу под итальянским солнцем? Сегодня во второй половине дня была дьявольская буря. Похоже, жара теперь спадет, и могу сказать, что я об этом не жалею.

Он замолчал.

– Я обо всем сообщу в докладе, который передам по телеграфу или пришлю авиапочтой, – сказал Роджер.

– О’кей. Я скажу помощнику командира, что ты был так добр, что справился о нем. Ну хорошо, а как там Джанет?

– О, прекрасно проводит время.

– И все за счет налогоплательщиков, – пробормотал Меррит. – Мне кажется, я должен сообщить об этом в «Манчестер гардиан». О’кей, Красавец, пока!

Роджер медленно положил трубку, немного посидел, а затем встал и подошел к двери. Было уже очень поздно – начало третьего. Те первые неоправданные приступы самолюбия уже не вызывали в нем злости, зашевелилось что-то более серьезное. Сейчас он начал беспокоиться по-настоящему. Джанет не стала бы по своей воле задерживаться так долго, не предупредив его. Уайттекер мог, конечно, разгуляться, но не до такой степени.

Роджер спустился на лифте. Внизу в холле сидели два полицейских в форме. Здесь же находился дежурный портье. Все они расположились вокруг стола и играли в карты. Увидев Роджера, они вскочили, но он жестом показал, что они могут продолжать игру. Вращающиеся двери были закрыты, но боковые не были заперты; портье подбежал, чтобы помочь Роджеру, но опоздал.

– Спасибо, – сказал инспектор и вышел на улицу. Три мотоцикла проехали мимо, оглушив его грохотом. Свет фар приближавшегося автомобиля ритмично покачивался вверх и вниз. Автомобиль свернул ко входу во дворик и остановился, тихо урчал мотор. Уличные фонари, фары машин и мотоциклов отражались на рельсах трамвая. Несколько человек направлялись к отелю. Люди двигались и по другой стороне улицы, что была ближе к зоопарку. Соединив руки и склонив друг к другу головы, шла пара: они явно обитали в другом измерении.

Роджеру встретилась семья: быстрый в движениях коротышка-отец, тащивший в каждой руке по ребенку, возбужденная девушка с малышом на руках и мать, которая несла одного ребенка на руках, а другого вела за руку. И это в такой поздний час! Все они странно спешили и не смотрели на отель. Их шаги разносились далеко вокруг.

Они завернули за угол.

На мгновение широкая улица опустела. Перед глазами Роджера стояло лицо Джанет: она стояла у окна во двор и смотрела на него. Но не так, как на Асира, а с каким-то глубоким чувством. Сейчас он уже не злился: его охватило чувство глубокого беспокойства.

Было половина третьего.

Он подождет до трех, и тогда…

Что еще он мог сделать – только позвонить Северини?

Без четверти три он почувствовал, что больше не может выносить такое напряжение, перестал шагать по улице и поспешил в отель. Он так быстро ворвался в вестибюль, что напугал троицу игроков. Поднявшись в номер, он подбежал к телефону, снял трубку и замер, уставившись на окно, рядом с которым Джанет сегодня разговаривала с принцем Асиром. Без сомнения, это был один из самых замечательных моментов в ее жизни.

– Алло?

– Начальника полиции, пожалуйста, синьора Северини.

– Си, синьор.

Северини, конечно, спит. Это были те немногие часы, когда он мог позволить себе расслабиться, и у него, без сомнения, будет не очень хорошее настроение, когда его разбудят. Но, вероятно, потребуется вечность, чтобы разбудить его. Сразу его все равно не дадут; сначала соединят с дежурным, который постарается куда-нибудь отфутболить Роджера; а почему бы и нет? Если бы он мог найти кого-нибудь, кто говорит по-английски…