– Так, царапина.

– Я тебе не верю…

– Это царапина, мне уже оказали первую помощь, и я не хочу сегодня снимать повязку, – твердо произнес Роджер.

Джанет знала, когда нужно уступить.

– Я сниму ее утром и наложу новую, – сказала она, и в ее голосе зазвучало нетерпение: – Дорогой, у меня появилась мысль. Ее настоящий автор – Мартин, а я придала ей окончательную форму.

– По поводу моих дел? – с улыбкой спросил он.

– Не забывай, что мальчишки теперь обо всем читают в газетах и по некоторым причинам Мартин следит за делами своего отца. Я слышала, как он читал Ричарду кое-что из сегодняшней «Ивнинг ньюс»:

– О Боже! – воскликнул Роджер. – Соперники с обеих сторон и даже сзади. Что же это за счастливая мысль?

– Ну вот, – сказала Джанет, сдерживая смех. Она не была уверена, что это действительно смешно. – Ты будешь поражен. Он подошел ко мне и торжественно произнес: «Мам, я не хочу выглядеть глупо, но у меня есть мысль, которая может пригодиться папе».

Они перешли в небольшую, хорошо обставленную комнату, хотя за четырнадцать лет, которые прошли после свадьбы Джанет и Роджера, мебель, конечно, пообтрепалась. В углу пристроился маленький рояль из розового дерева, используемый сейчас как подставка для фотографий.

– Тебя бы это предложение с ног сбило, – продолжала Джанет. Внезапно она замолчала: за дверью послышались возня и перешептывание, а потом ручка заскрипела и две головы – одна над другой – появились в двери, – Что вы здесь делаете так поздно? – Джанет была так удивлена, что даже не стала ругать их.

– Я слышал, как приехал папа, – ответил Мартин извиняющимся тоном, – и думал, что ты не будешь сердиться, если мы спустимся.

У него были круглые умоляющие глаза; взъерошенный Ричард, по-видимому, тоже так думал.

– Пап, как ты считаешь?

– Я даже не понимаю, о чем это вы? – сказал Роджер. – И если вы дальше так будете продолжать, никогда не пойму. – Он взял стакан и бутылку виски на маленьком столике рядом с креслом.

– Если бы кто-нибудь из вас, молодые люди, объяснил в чем дело.

– А я думал, что мама сказала тебе! – воскликнул Мартин. – Ну ладно, я сам. Только ты не смейся. Я знаю, что это может быть глупо, но меня интересует, как избавляется принц от своих подружек. Я хочу сказать, что некоторые из этих восточных владык иногда попадают в затруднительное положение с ними; не так ли? Мне интересно, ты никогда не слышал о такой девице? Или, может быть, Джим Барнетт знал?

Мартин, затаив дыхание, ждал, что отец начнет подшучивать, но тот был серьезен.

– Мартин, пока я не занимался этим, но я попробую, – медленно произнес Роджер. – Здесь может быть новый поворот. – Он не стал говорить, что уже думал об этой певичке Телисе, миланской подружке принца. – Обещаю проверить. А теперь оба в кровать или у вас начнутся трудности с родителями!

Дети отправились наверх в радостном возбуждении.

Роджер улыбнулся. Он заметил, что Джанет смотрит на него таким же вопрошающим взглядом, как и ребята. Очевидно, ее тоже интересовало, есть ли в этом рациональное зерно. Такая линия расследования могла бы принести пользу.

– Поняла, в чем дело? – спросил Роджер, когда Джанет отрицательно покачала головой, прикурил сигарету и протянул ей. – Мы можем проработать эту линию с подружкой и проследить, куда она нас заведет. Но … О, черт возьми!

Зазвонил телефон.

Джанет даже не возмутилась. Это доказывало, что она понимает сложность этой работы. Безусловно, никто не стал бы звонить ее мужу в такой час, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

«Может быть, схватили карлика», – подумал Роджер и поднял трубку.

– Вест у телефона.

– Прошу прощения за поздний звонок, сэр, – произнес мужской голос, и Роджер узнал Мака, дежурившего у Бинг-Меншнз. – Мне повезло: я наткнулся на кое-что важное, мне кажется, это может нам помочь. В углу двора, где пробегала эта маленькая свинья, я подобрал обрывок бумаги. Вы сказали, чтобы я внимательно осмотрел, не выронил ли он чего. Вот я и нашел обертку от посылки, а в ней письмо от Барнетта сестре. Прочитать вам, сэр, или принести с собой?