Они перебрасывались словами всего несколько минут, но Лорена чувствовала, что уже проигрывает эту словесную дуэль.

— Давайте попробуем начать заново, — предложила она. — Доброе утро, мистер Тэрренс. Хорошо ли поплавали?

— Замечательно. Я был бы признателен, если бы вы приготовили мне завтрак и горячий кофе.

— С удовольствием. Я уже давно сделала бы его, если бы не боялась злоупотребить вашим гостеприимством. В конце концов кухня мужчины — его крепость, — перефразировала Лорена известную поговорку.

— Даю вам право пользоваться моей крепостью, пока я принимаю душ. Надеюсь, этого времени вам хватит. За завтраком обсудим стратегию и тактику наших действий.

В холодильнике Лорена нашла все, что было необходимо для небольшого, но изысканного завтрака. К тому времени, когда Ник спустился в столовую с кейсом в руке, стол был накрыт. Большой стакан свежевыжатого грейпфрутового сока, кофе, пышные сдобные булочки только что из духовки и великолепный омлет с итальянским сыром, гарнированный виноградом и ломтиками киви.

— Признаюсь, вам удалось произвести на меня впечатление, — сказал он, попробовав омлет. — Где вы научились так хорошо готовить?

— Так, в разных местах, — беззаботно ответила Лорена. — Говорят, мне иногда удается состряпать пару приличных блюд.

— Возможно, у нас больше общего, чем я полагал. Думаю, вы поможете мне приготовить обед.

— Обед? — С изумленным видом Лорена поставила на стол свою чашку с кофе. — Но разве вы не займетесь розысками Алана с самого утра? Мы никуда сегодня не успеем, если пробудем здесь до обеда!

— Спокойно, Конфетка. Чтобы заниматься делом, совсем не обязательно суетливо бегать с высунутым языком. Этот метод в почете у людей ограниченных и, как правило, успеха не приносит. Пока я не узнаю, куда мог направиться Дуглас Кросс, мы останемся здесь.

— Но…

— Мы остаемся здесь, Лорена. Здесь, где я могу связаться со всеми нужными мне людьми. — Его голос стал жестким, утратив ленивую медлительность. — Мы будем вести это дело так, как я считаю нужным.

— И у меня теперь нет даже права голоса?

— Я изложил вам мои условия совершенно недвусмысленно прошлой ночью, и вы, как мне показалось, согласились с ними. Если передумали, то можете отправиться восвояси сразу же после завтрака. Посуду я могу вымыть и самостоятельно.

— Нет-нет, — поспешно уступила Лорена. — Делайте, как считаете нужным.

Ник достал из кейса блокнот и ручку.

— Хорошо, тогда приступим. Я буду задавать вопросы, а вы — отвечать с максимальной правдивостью и полнотой.

— Какие вопросы?

— Любые. В основном касающиеся прошлого и настоящего Дугласа Кросса. Где Грейс познакомилась с ним?

— Они работали в одном здании.

— В одной фирме?

— Нет, они однажды встретились в лифте, когда лил дождь, и вместе доехали на такси до аэропорта. Грейс встречала подругу, а он улетал в отпуск. Через месяц они снова столкнулись в лифте, Дуглас пригласил ее в бар — так это и началось.

— Скажите, а когда именно полиция прекратила активные поиски?

— Они проследили его до Чикаго, до международного аэропорта…

— Что?! Дуглас покинул пределы не только штата, но и страны? И вы говорите мне об этом только сейчас?

— А разве это имеет принципиальное значение?

— А вы что, считаете, мне ничего не стоит организовать международный поиск? Вы отдаете себе отчет, что дело сильно осложняется, если похищенный вывезен даже из штата, не то что из страны? Я не знаю, как сказать вам это… но ежегодно исчезают сотни детей. И после того, как устанавливают, что они пересекли границу штата, найти их становится практически…

— Невозможно?! Нет, не говорите мне этого! — Она яростно тряхнула головой. — Я не приму такого ответа. Вы сами делали это неоднократно, все это знают. Вы даже находили людей, которые не хотели, чтобы их нашли… — Лорена не знала, когда слезы полились из глаз, но точно знала почему. Она испугалась, что он откажется, и тогда ей придется вернуться в Сан-Франциско и беспомощно наблюдать, как Грейс превращается в параноика, а их мать медленно, но верно приближается к могиле.

— Эй! — Ник встал, оттолкнув стул, и подошел к ней.

Лорена плакала так жалобно, так безнадежно… Он поднял ее на ноги и обнял. Сильные руки обвили ее, прижали голову к могучему плечу. Он нежно нашептывал-напевал ей на ухо ненавистную кличку: «Конфетка, Конфетка», — и гладил по блестящим темным волосам и тонкой шее. А когда понял, что все бесполезно, повернул ее лицо к своему и поцеловал.

Это не должно было случиться так — когда она была охвачена отчаянием и тоской, когда не могла насладиться ласковым прикосновением его губ. В этом поцелуе не было ни пылающей страсти, ни обольстительной ярости, только нежность и сострадание. Его губы не отрывались, наполняя все ее существо теплом и покоем, пока наконец Лорена не смогла поднять глаза и прошептать: