Цзинец бежал в темноте босиком, отгоняя мысль о монгольском сотнике, который может проверить, не спят ли его дозорные. Надеялся на удачу. Если в лагере поднимется тревога, он наверняка услышит. Лазутчик знал, что очень скоро ему сбросят со стены веревку и он окажется в безопасности, среди своих.

Заметив, что кто-то приближается к нему справа, лазутчик упал и затаился, стараясь дышать как можно тише. С момента покушения на монгольского хана верховые дозорные наблюдали за Яньцзином ночи напролет. Конечно, уследить в темноте за огромным городом было невозможно, но лазутчик понимал: попадись он в руки бдительным всадникам, пощады не будет. Вжимаясь в землю, лазутчик прикидывал, подошлют ли к хану еще одного наемного убийцу.

Всадник ничего не заметил. Некоторое время цзинец слышал, как он причмокивает, погоняя лошадь, потом звуки затихли вдали. Лазутчик вскочил и со всех ног бросился к стенам города. «Лишь бы успеть!» — думал он.

Крепостные стены чернели под бегущими по небу тучами. Чтобы найти нужное место, лазутчику пришлось поднапрячь память. Он отсчитал десять сторожевых башен от южного угла и поспешил ко рву. Лег животом на край, пошарил и улыбнулся, нащупав тростниковую лодку, которую здесь оставили специально для него. Лазутчик осторожно — чтобы не намокнуть — залез в лодку и переплыл на другой берег, где привязал утлое суденышко к камню. В темноте все приходилось делать на ощупь.

Вода не доходила до крепостных стен — между ними и рвом была довольно широкая, вымощенная камнем дорожка. Сырая и скользкая от плесени, она огибала весь город. Лазутчик сам видел, как в летние дни знать устраивала здесь скачки. На лошадей ставили огромные деньги. Лазутчик быстро пересек дорожку, потрогал стену — короткое прикосновение к родному городу, месту, где он всегда чувствовал себя в безопасности.

Лазутчик знал: за краем стены, прямо у него над головой, притаилось около десятка человек. Они поймут его, хотя сами будут молчать. Впервые за несколько дней он, пусть на короткое время, сможет расслабиться.

Лазутчик пошарил по земле в поисках камешка. Нашел, посмотрел наверх. По темному небу стремительно бежали облака. Цзинец определил положение луны. Скоро она выглянет из-за пелены туч, и к тому времени он должен подняться наверх, иначе его заметят. Лазутчик постучал камешком по стене, в ночной тиши звук получился громкий. Услышал шорох спускаемой веревки раньше, чем увидел ее. Лазутчик стал подниматься, люди наверху изо всех сил тянули за веревку, и дело шло быстро.

Уже через несколько мгновений лазутчик оказался на самом верху стен Яньцзина. Несколько лучников сворачивали веревку, готовились бросить ее обратно. Рядом стоял еще один человек, и лазутчик подошел к нему.

— Говори, — потребовал человек, глядя вдаль на монгольский улус.

— Хан ранен. Я не мог подойти поближе, но знаю, что он еще жив. По улусу распространяются слухи. Впрочем, неизвестно, к кому перейдет власть, если хан умрет.

— К одному из его братьев, — тихо заметил хозяин, и лазутчик удивленно замер. Интересно, сколько еще человек, кроме него, добывают сведения?

— Возможно. Или к старым ханам, если союз племен распадется. Сейчас самое время напасть на них.

Хозяин прошипел что-то, рассердился.

— Мне не нужно твое мнение, говори только о том, что узнал. Неужели ты думаешь, что, если бы войско уцелело, наш правитель отсиживался бы за стенами?

— Прошу прощения, — ответил лазутчик. — Провизии у монголов хватит на несколько лет, особенно после того, как они захватили припасы нашего войска у перевала Барсучья Пасть. Я нашел несколько человек, недовольных тем, что хан пока не хочет атаковать городские стены, но таких мало, и они не имеют влияния среди монголов.

— Что еще? Скажи что-нибудь, о чем можно доложить правителю, — настаивал хозяин, крепко сжимая плечо лазутчика.

— Если хан умрет, монголы вернутся в свои горы. Все так говорят. А если выживет, они могут остаться здесь на несколько лет.

Хозяин выругался, тихо проклиная лазутчика. Тот молчал, потупив взгляд. Знал, что задание выполнил. Было велено собирать правдивые сведения, вот он и собрал.

— Найди человека, с которым можно договориться. Пообещай золото, напугай, в общем, что угодно. Лишь бы он смог заставить хана убрать черный шатер. Пока он стоит под стенами города, мы бессильны.

— Хорошо, господин, — ответил лазутчик.

Хозяин отвернулся, и шпион понял, что может идти. Веревку уже перекинули. Лазутчик спустился почти так же быстро, как поднялся, и через несколько минут уже привязывал тростниковую лодку на другой стороне рва. Затем изо всех сил побежал к улусу. Кто-нибудь из цзиньцев подтащит суденышко к городским стенам, и монголы ничего не заметят.

Следить за облаками и одновременно наблюдать за тем, что происходит вокруг, было трудно. Лазутчик считался мастером своего дела, иначе ему никогда бы не дали столь важное поручение. Он бежал без оглядки, однако стоило луне выглянуть из-за туч и осветить равнину, сразу же падал ничком или прятался в колючих кустах. Он думал о людях, которые окружают хана. Только не Хасар и не Хачиун. И никто из других темников. Больше всего на свете они хотят разрушить Яньцзин, чтобы камня на камне не осталось. Может, Тэмуге? По крайней мере, он не из воинов. Лазутчик мало знал о распорядителе торговлей. Облака вновь закрыли луну, вокруг потемнело, и лазутчик метнулся к внешней линии постов вокруг улуса. Встал на свое место, словно никуда и не уходил, поднял с земли лук и нож, надел пеньковые сандалии.