Амбаласи удивилась.

— Конечно же, приобретение новых познаний куда важнее жизни этого примитивного существа, которое, вне сомнения, умерло бы, если бы не мое искусство. Твое сочувствие направлено не в ту сторону.

Сорогетсо подступили еще ближе. Открыв рты, все десятеро пытались понять неизвестную речь. Они внимали Амбаласи, стараясь не упустить ничего из того, что им открывали ее ладони.

— Вот, — скомандовала Амбаласи, — ты можешь приобрести новые знания. Поговори с ними. Какая прекрасная возможность! Прекрасная, понимаешь!

Сорогетсо не спеша отступили, но сразу же возвратились, повинуясь зову.

— Они как фарги, вышедшие из моря, — сказала Энге. — Нам придется проявить терпение.

— Конечно, но учимся и мы с тобой. Мы здесь тоже как фарги, мы пришли учиться, чтобы понять и изведать все глубины их жизни. Начнем.

Встречи с Ланефенуу Вейнте' ожидала без страха. Да, у них были потери, ужасные потери, но были и успехи. В битве так всегда — теряешь одно, приобретаешь другое. Важна окончательная победа, ее будут помнить. Она была уверена в этом, не ощущая ни малейших сомнений, но все-таки то и дело подбадривала себя. Ланефенуу будет сомневаться, ее нельзя будет ни в чем убедить, если она, Вейнте', не облечется в уверенность-успеха, подобную панцирю.

— Желательно-изменение-положения, недостаточность освещения, — со знаками крайнего смирения обратилась к ней член экипажа с кистью и краской в руках.

Урукето изменил курс, и пятно солнечного света из открытого плавника перешло на другое место — они, должно быть, уже приближались к Икхалменетсу. Вейнте' склонилась вперед, поднимаясь с хвоста, и перешла к свету, чтобы внимательно разглядеть работу. Сбегая с плеч, зубчатые золотые листья спиралями охватывали руки и заканчивались плодами на тыльной стороне ладоней. Пожалуй, рисунок был слишком вычурным, но именно такой подходил для важной встречи. Вейнте' сделала знаки удовлетворения и одобрения, член экипажа благодарно склонилась перед ней.

— Великолепный рисунок, мягкие краски, точные очертания, — сказала Вейнте'.

— Счастлива хоть чем-нибудь послужить избавительнице.

Вейнте' то и дело слышала теперь это слово. Поначалу оно выражалось понятием «она-что-помогает-нам», но постепенно превратилось в «она-что-спасает-нас». Так думали иилане' Икхалменетса, так они говорили. И даже не вспоминали о погибших фарги. Они видели, как по склонам высокой горы все ниже спускался снег, и всей кожей ощущали дыхание подступавшей зимы. Эйстаа должна была чувствовать то же, что и остальные.

Когда урукето заходил в гавань Икхалменетса, Вейнте' стояла рядом с капитаном. С величественным изяществом огромное существо миновало других урукето, выстроившихся в ряд у причалов. Предвкушая угощение, энтиисенаты рвались вперед, взбивая белую пену. Невысокая волна ударилась о деревянный причал, перехлестнула через спину урукето. Глянув с плавника вниз, Вейнте' поманила члена экипажа.

— Требуется присутствие высокопоставленной Акотолп.

Глядя на пустынный причал и пряча неудовольствие за неподвижностью, Вейнте' поджидала ученую. Эйстаа знала, что она возвращается. Она послала за Вейнте' и прекрасно знала, что та прибудет на этом урукето. Но никто не ждал ее у причала. Никто из высоких не явился приветствовать ее. Это означает если не оскорбление, то предупреждение. Вейнте' не нуждалась в них. Ланефенуу не скрывала своего отношения к непрекращавшемуся конфликту с устузоу.

Долгое пыхтение предвещало появление Акотолп.

— Какой подъем! — пожаловалась толстуха. — Путешествовать на урукето так неудобно.

— Проводишь ли ты меня к эйстаа?

— С удовольствием, сильная Вейнте'. Окажу тебе помощь и поддержку, посильную мне. — Покосившись одним глазом на капитана, Акотолп убедилась, что та следит, как причаливает урукето, и заговорила: — Черпай силу в том, что ты всего лишь повиновалась приказам. Ни одна фарги, ни одна иилане' еще не ошиблась, повинуясь им.

Выразив благодарность за понимание, Вейнте' сказала:

— Хотелось бы, добрая Акотолп, но я командую, а потому и должна уметь отвечать за ошибки. Идем.

Их ждали, и это стало ясно, едва они достигли амбесида. Эйстаа восседала на почетном месте, советницы теснились неподалеку. Но просторный амбесид был пуст, а песок на нем разровняли, разрисовав какими-то узорами. Приближаясь к Ланефенуу, они оставляли за собой двойной ряд следов. Прямая и неподвижная Ланефенуу ожидала их приближения. И лишь когда они замерли перед нею с жестами верности и внимания, она соизволила обратить к Вейнте' холодный глаз.