Он писал, чтобы выразить протест против случая с палестинским террористом Жоржем Хаббашем. Этому террористу с разрешения высоких чинов (которым после этого пришлось подать в отставку) было позволено приехать во Францию якобы для медицинского лечения. Аренберг утверждал, что Интерполу было известно о приезде Хаббаша в Париж, но эта информация была скрыта от ответственных лиц французской полиции. Президент Интерпола Иван Барбо тут же обвинил Аренберга в «полнейшем невежестве» относительно работы Интерпола и раздраженно отмел все нападки.

Когда один репортер спросил Аренберга, чем он может подкрепить свои обвинения, тот ответил: «Черт возьми, у меня в руках фотографии: Кендалл прикалывает медаль на грудь Мануэля Норьеги!» Я пишу эти строки, рассматривая ту же фотографию. Она помещена на лицевой стороне красочной листовки, отпечатанной на французском и английском языках. На фотографии странно выглядящий Кендалл держит значок, который вручает ему улыбающийся Норьега. Заголовок гласит, что Кендалл воздает почести генералу Норьеге. В действительности все обстоит иначе. Норьега протягивает Кендаллу значок, который вручают друг другу полицейские всего мира на различных официальных мероприятиях или церемониях. В данном случае это была рабочая встреча на тему отмывания денег, организованная группой ГОРАС в Панаме в апреле 1987 года. Норьега был главой государства и бывшим начальником Панамского отряда по борьбе с наркотиками. Тогда он еще не был осужден Верховным судом США. Я думаю, что Джордж Буш, тогдашний вице-президент США, незадолго до этого публично хваливший Норьегу, тоже принял бы такой значок.

Что было делать Кендаллу? Отказаться принять знак признательности от страны, проводившей эту международную встречу полицейских?

Современный Интерпол завоевал определенную поддержку своих стран-членов. Что бы ни говорил Поль Макквилан и прочие сотрудники Генерального секретариата о неприступности своей скомпрометированной системы, до сих пор существуют опасения насчет надежности и безопасности хранения в ней важных секретных материалов. И эти опасения питают не только «большие ребята» — Соединенные Штаты и Англия. Дж. Вилзинг, глава нидерландского НЦБ, откровенен: «По нашим интерполовским каналам деликатную информацию мы не передаем. Нас пытаются к этому принудить, говоря, что теперь можно требовать нераспространения нашей информации в тех или иных странах. Но нельзя предположить, где эта информация может оказаться, так как в процессе пересылки она проходит через слишком много рук. Когда мы работаем с высокосекретными данными, мы используем свои собственные контакты с выходом на Интерпол».

В Великобритании же формируется новое сознание. Говорит суперинтендант Уильям Вудинг, глава британского НЦБ в Скотленд-Ярде: «Общее впечатление при работе с моими коллегами-полицейскими таково, что в наши дни Интерпол проснулся и вернулся к жизни. 1993 год обратил внимание всех на то, что произойдет, когда в Европе исчезнут границы. В апреле этого года (1991) мы впервые принимали у себя Европейскую конференцию Интерпола».

Вместе с увеличивающимся числом «энтузиастов» Интерпола в американских органах правопорядка появляется схожая реакция. «Дюк» Смит из Службы маршалов говорит: «Дело в том, что Интерпол очень хорошо работает. Большинство же публики до сих пор не понимает сущности Интерпола. Они думают, что это какая-то непонятная таинственная организация, которой заправляют откуда-то из Франции. Они не имеют ни малейшего представления, что это, в основном, центр сотрудничества и обмена информацией, который очень хорошо работает. Я рад, что он у нас есть, будущее выглядит перспективно».

За последние годы постоянно растет количество сообщений от стран-членов, число запросов в центральный банк данных в Лионе и объем вновь вводимой информации. Нет повода сомневаться в том, что этот процесс будет продолжаться и ускорится в будущем. Сам по себе научный прогресс будет предоставлять еще большие удобства. Результат нравится каждому полицейскому. И по мере того как Интерпол продолжает повышать свою эффективность, его значимость будет признаваться все больше и больше — теми людьми, без которых он не может существовать — всеми НЦБ.

Джеймс Салливан соглашается: «США не используют Интерпол так, как следовало бы. Но все же эта ситуация медленно меняется. Думаю, что когда будут представлены высокотехнологичные новшества Интерпола, рядовой сотрудник правоохранительных органов Америки будет реагировать с большим энтузиазмом. Полиция в Америке привыкла к компьютерам. Она мыслит по-компьютерному, наверное, в большей степени, чем все прочие в мире. Полицейские машины оборудованы компьютерами: достаточно нажать клавиши и через секунду получишь дело на преступника или на автомобильный номер. Быстрый ответ — это то, к чему они привыкли. И теперь, когда благодаря АПС Интерпол стал давать ответы быстрее, американский полицейский будет обращаться к Интерполу все чаще и чаще, пока это не станет привычным делом. Я уверен, что так и будет».

Но, насколько известно Генеральному секретариату, один изъян в способе использования организации странами-членами скорее всего останется. Секретариат и его первый глава Луи Дюклу с первых же послевоенных лет постоянно требовали от НЦБ держать секретариат в курсе расследуемых дел и сообщать о вновь. открываемых делах. И НЦБ с завидным постоянством запаздывали с отчетами.

В какой-то мере это свойство человеческой природы. Йоган Диттмар, глава отдела телекоммуникаций в НЦБ-Висбаден, объясняет: «Никому не хочется взваливать на свои плечи лишний груз. Вот представьте: полицейский наконец-то завершил следствие, преступник арестован и осужден, и полицейский узнает, что тот получил 12 лет заключения. Вы что, думаете, он скажет: «Ух ты, как интересно! Теперь надо бы известить Интерпол»? Думаете, пошлет сообщение, которое, возможно, ему придется вдобавок переводить? Нет! Хотя я и согласен, что такие данные Интерполу необходимы. Даже в том случае, если человек оправдан, а не осужден.

Но есть и другой момент. Часто случается, что офицер работает сверх положенного времени. А никакое полицейское отделение не любит платить больших сверхурочных. Так что я не могу приказать заполнять эти бумаги в свободное время, чтобы послать их в Интерпол».

Все это относится к существующим странам-членам. Что можно сказать о новых? Имея на начало 1992 года 158 стран-членов — лишь на одну меньше, чем ООН, организация почти исчерпала лимит. Но, несмотря на то, что Интерпол — уникальная полицейская организация в мире, одни параметры сами по себе не преимущество. В апреле 1991 года в Париже Андрэ Боссар сказал: «Компьютеризация снизила объем бумажной работы, но важно, чтобы она не сменилась бюрократией другого рода — бюрократией международных отношений, рассуждениями по поводу того, должен ли шеф нового бюро быть французом (русским, американцем) из соображений сохранения «баланса». Как это происходит в ООН. Я бы не хотел, чтобы это случилось в Интерполе».