Шрифт:
У Нико хватило ума не повторять своего предложения.
— То есть мы будем продолжать заниматься сексом, пока ты будешь ухаживать за своей невестой, а потом женишься на ней? — Она стукнула кулаком по приборной доске. — Да как ты смеешь предлагать мне такое?
— Я не хочу тебя терять. И это единственный способ быть вместе.
— У тебя совсем нет принципов?
— Думал, что есть, пока не встретил тебя.
— Неужели люди, подобные тебе, титулованные, живущие в роскошных палаццо, уверены, что могут иметь все, что хотят, только потому, что они этого хотят?
— Нет. Они следуют установленным правилам. Им с детства внушают, что единственное, что имеет смысл, — это власть и деньги, что жениться они могут только на равных себе, чтобы увековечить свои титулы и традиции. Хотя все это ужасно скучно и косно.
— Бедный богатенький князь. Только, знаешь, мне почему-то тебя совсем не жалко.
— А я и не просил жалеть меня. Я просто объяснил тебе ситуацию и причины своей предстоящей женитьбы. Семья Виолы богаче, чем моя. Л моя семья привыкла жить в палаццо в течение многих столетий…
— И не хочет отказываться от этого.
— К сожалению, мой отец потерял часть денег, поэтому теперь забота о будущем семьи лежит на моих плечах.
— К счастью, очень широких. — Реджина сделала паузу. — Ладно, я все поняла. Можно сказать, прониклась ситуацией. Желаю тебе всего самого наилучшего. Теперь ты отвезешь меня в отель?
— Теперь ты понимаешь, чего и почему ждет от меня моя семья. Если я не женюсь на Виоле, то предам семью.
— Я же сказала, что все поняла. Но ты солгал мне…
Слава Богу, что он не напомнил ей, что сама-то она вообще наняла жиголо!
Стоило ему тронуться с места, ворота как по волшебству открылись.
— Я же сказал, что поначалу был уверен, что ты знаешь меня, что ты одна из тех золотоискательниц…
— У тебя паранойя.
— Просто со мной это часто случается.
— Американские туристки узнают тебя и начинают преследовать?
— Да, представь себе. Не говоря уже о папарацци.
— И ты всегда развлекаешь американок так же, как меня?
Нико пробормотал что-то сквозь зубы. Реджина не сомневалась, что это было какое-нибудь итальянское ругательство. Затем он вскинул подбородок и сосредоточил взгляд на дороге. Он ехал медленно и молча, и такая предусмотрительность показалась ей хуже, чем самая неистовая гонка.
— Ты не ответил. Ты уделял им такое же внимание, как и мне?
— Нет, — вытолкнул он сквозь зубы. — Черт возьми, нет!!!
— Тогда почему я удостоилась такого внимания?
Машина резко приткнулась к обочине, Нико заглушил мотор и грубо обнял ее.
— Я хотел тебя. Я должен был тебя получить во что бы то ни стало. Меня больше ничего не волновало. Мне так долго было плохо, и вдруг появилась ты — прекрасная и страстная. Я был уверен, что у нас будет только одна ночь.
— Тогда почему?..
— Не знаю я! Ты думаешь, я хотел, чтобы все так обернулось?
И прежде, чем она успела что-нибудь сказать, его рот обрушился на ее губы. При первом же прикосновении его губ злость Реджины улетучилась. Как и ее гордость. Руки сами обвили шею Нико, а тело приникло, как будто хотело слиться с его телом на всю оставшуюся жизнь.
Потому что для нее он — и есть сама жизнь. Он — все для нее.
Они подъехали к отелю.
— Кара…
— Уходи! Просто уходи! Женись на своей княгине! Будь счастлив!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Нико мерил шагами палубу «Симонетты». Кузен Массимо с бокалом белого вина в руках наблюдал за ним с любопытством и некоторой долей иронии. Вдруг Нико схватил бинокль и навел на берег, вернее, на стройную брюнетку в белом сарафане и цветком в волосах. Она словно материализовалась из ниоткуда на пляжной скамейке.
— Это Кара.
Массимо рассмеялся.
— Естественно. Вы, словно два безмозглых магнита, чувствуете друг друга.
— Не смейся, кузен.
— О, папарацци понравится эта история.
— После похорон Симонетты они особо не надоедают. Видимо, моя жизнь была очень скучна для них.
— Не скучна — ты просто не жил.
Нико опустил бинокль и поспешил на корму. Спрыгнув в маленькую моторную шлюпку, он отвязал ее и бросил концы Массимо, который ловко поймал их, не расплескав ни капли вина.