Дневки не было. И по древней дороге, вымощенной широким камнем еще при Первой Империи, они выехали из низких ворот приморского городка. Древние инженеры дело знали: за тысячу лет ни копыта коней, ни тяжкие колеса повозок, не говоря уже о деревянных и кожаных подошвах и голых пятках, не поколебали каменного панциря широкой дороги. Люди настолько привыкли к ней, что она казалась такой же вечной и естественной, как горы, синеющие вдали под прошедшим половину пути солнцем, как виноградники, узкими темно-зелеными полосами рассекающие всхолмленную долину слева и справа.

Редкие села белели у подножий зеленых холмов, поросших фруктовыми деревьями – в глянцевой листве густо желтели плоды. А звонкие речки, бегущие с гор, врывались в каменные тоннели под Великой дорогой – их тоже сработали отменные старые мастера.

Глядя на это, Зер прищелкнул языком от восхищения.

– Есть чему поразиться, Измаил Алексеевич, – поддержат его Сид – они ехали верхом далеко впереди отряда.

– Но об одном забыли эти удивительные умельцы, взгляните-ка – все прямо и прямо, как стрела, не петляя по склонам. Они не учли, что можно выиграть в силе, проиграв в расстоянии.

– Так-то оно так, дорогой Зер, – перешел на принятый здесь стиль Сид, – и все-таки какая сила человеческой мысли! Без машин, только руками да неторопливой силой волов, прорезать такими сооружениями из конца в конец всю страну!

– Да и строили быстро, Исидор Сергеевич – вам-то приходилось это «видеть в ваше первое посещение Благословенной земли, – вновь перешел на земной лексикон академик.

– Видел, – задумчиво похлопывая темно-рыжую шею косящего в сторону коня, ответил Сид, – а главное – видел, для чего это делалось.

– Понимаю, для того же, для чего строились автострады в тридцатых годах в одном недалеком от нас весьма высокоразвитом государстве. Но инженеры-то не виноваты, они не политики.

– Помните? Покончив с автострадами, многие из них принялись за строительство лагерных крематориев. Потом они говорили: их интересовала не политика, а чисто инженерные решения…

Так и ехали они, мирно беседуя. Следом скрипела и постукивала неторопливая телега, на которой брат Мис был кучером, а Мер и Грез – пассажирами. Нави и Геф ехали за фургоном, так любитель вестернов Сид окрестил телегу, и замыкал это построение Без, внимательно посматривавший не только по сторонам, но и назад. На всякий случай у его седла висел готовый к делу арбалет – Без не забыл рассказа о дорожных опасностях. Особенно он настораживался, когда в стороне от дороги показывался окруженный зацветшими рвами какой-нибудь замок с башней-толстушкой и подъемным мостом.

Отъехав от города, Без предложил Силу вооружить отряд и не встретил с его стороны возражения. Более того, тот сам приказал достать шлемы и облачиться в кольчуги. Вот за чем лазили в колодец Геф, Без и Зер! Ныне, опоясанные мечами, со щитами и копьями, они могли не слишком опасаться разбойников, предпочитающих добычу полегче.

Этот город был древней столицей Первой Империи, ныне – столицей небольшого государства, но резиденцией наместника Иса на земле и правителя этого государства в одном лице.

Несмотря на воинственный вид наших путников, через городские ворота их пропустили беспрепятственно, едва брат Грез, спрыгнув с колымаги, подбежал к хранителю врат.

– Что ты ему такое сказал, что нас пропустили без мзды? – удивился Сид.

– Что мы смиренные паломники, хотим припасть к стопам наместника.

Сид оглядел свою благочестивую компанию – в кольчугах, прикрытых белыми плащами для защиты от солнца, при мечах и копьях, они больше напоминали разбойников, нежели богомольцев. Впрочем… они же еще и купцы! Словом, ворота раскрылись, и колеса их замечательной телеги бойко покатились по бревенчатому настилу моста через ров.

«Должно быть, не только у разбойников здесь такой вид», – подумал Сид, въезжая под прохладные своды ворот, похожие на туннель, – так широка была древняя стена!

Брат Грез знал все – им не пришлось долго искать пристанища. Он уверенно вел маленький караван по узким мощеным улицам, заросшим широколиственными деревьями, в кронах которых прятались вторые этажи домов, словно балконы, выступающие над первыми этажами. Потом улицы стали шире – здесь свободно разъезжались две повозки. И даже оставалось место для пешехода. Впрочем, здесь, на окраине, а брат Грез уверенно вел их именно на окраину, повозки и пешеходы встречались очень редко.

– Здесь, – объявил Грез, стукнув посохом в прочную дверь рядом с массивными дубовыми воротами. В двери открылось окошечко, через которое некто, оставшийся в тени, внимательно осмотрел пришельцев. Потом загремел засов, и через распахнувшиеся ворота путники из пыльного зноя въехали в зеленый рай двора.

– Договорился на две комнаты. Лошадей поставим во дворе под навесом, – бодро доложил Грез.

Хозяин молча взял деньги, безмолвно провел постояльцев в комнаты и неслышно удалился.

– Дом принадлежит святому храму, – видя удивление Сида и его спутников, пояснил Грез, – они оказывают гостеприимство и мирянам, когда те звенят серебром. И меня здесь знают.