Шрифт:
– Детский какой запах. На. Это тебе.
А Вере духи понравились. В них жил шепот нагретой солнцем зеленой травы, и морской соленый ветерок, и горечь апельсиновой корки. Тихонько, словно стыдясь своей радости, надушила за ушами и замерла, вдыхая запах с ладони.
– Обязательно куплю себе такие, – решила она, но к прилавкам не повернула. Духи – не предмет первой необходимости, пока можно и так, с пробником. Но потом...
Замечтавшись, она шла рядом с Сашей и очнулась только в белоснежной прохладе – отдел свадебных платьев!
– А тут-то мы зачем? – шепотом спросила у подруги, сторонясь от растопорщившегося, самодовольного кринолина.
– Как зачем? Ты разве передумала выходить замуж? – громко ответила Саша. – Представляете, девушка, она передумала!
– В наше время передумывать не стоит, – наставительно произнесла «девушка» – на самом деле солидная дама с шиньоном и в шелковом платье, пропотевшем под мышками. – Берут – так иди. А платьице мы вам подберем – пирожное! И для подружки найдем. Вы ведь свидетельница?
– Да, да, – кивала Саша. – Вот, ходим, ищем, к вам зашли.
– У меня найдете! – заверила дама. – Польские, итальянские, на любой кошелек, на любой вкус! Глазки-то разбегаются? Ну-ка, давайте примерим...
Эти двое быстро взяли Веронику в оборот. Огорошенная странной фантазией Саши, оглушенная с одной стороны – запахом пота, с другой – не менее едким запахом духов, она моментально оказалась втиснутой в узкий корсет, а от талии топорщилась невиданной ширины юбка.
– Вроде по размеру, – выдохнула дама. – Ну-ка, давай в сторону, пусть невеста на себя полюбуется...
Продавщица и Саша отступились, как-то стушевались, и Вероника осталась наедине со своим зазеркальным двойником. Ворох белой материи, чуть тронутые загаром плечи, выступающие из кружев, руки кажутся несоразмерно тонкими из-за пышных, с бантами, рукавов фонариком, испуганное лицо... И словно кто-то показался рядом. Ах да – жених. На свадьбе нужен жених, куда ж без него? Высокий, Вероника ему едва по плечо. Лица не видно, но чувствуется – он улыбается и смотрит так нежно...
– Эй, подружка, смотри, невеста-то сомлела совсем! Ай ты, господи, девчонки-то какие хлипкие пошли! Дай-ка я расстегну, да не мешайся!
Общими усилиями Веронику извлекли из белого кокона, втолкнули в ее сарафанчик, усадили на стул. Продавщица набрала в рот минералки из бутылки, дунула-плюнула в лицо.
– Ну? Еще? А ты, подружка, маши вот тетрадочкой! Беременная она, что ли?
– Не надо, уже все нормально, – обрела голос Вероника. – Пойдем, Саш?
– Да вы возвращайтесь! У меня самые лучшие платья, на любой вкус, на любой... – провожал их голос продавщицы.
– Не сердись, лапуль, я зря это затеяла! – каялась Саша. – Ты что ж такая слабая, невеста без места? Пошли на воздух. А то, может, в кофейне посидим, выпьем холодненького?
– Не надо, Саш. Я домой.
По пути домой утомленная придирками начальника и трудными радостями шопинга Вероника вдруг задумалась: «Почему, если у меня в жизни хоть что-то начинает ладиться, хоть какой-то проблеск намечается или мне просто хорошо, обязательно находится сила, стремящаяся во что бы то ни стало вернуть меня на грешную землю, ткнуть лицом в грязь, напомнить, что радость – не для меня. Почему, за что отняли маму, отлучили сестру, сделали чужим отца? Почему Данька такой – никакой? Почему шеф набросился с утра пораньше? И кофточка не по размеру оказалась, и чуть в обморок не упала! Почему?..»
Дома, не разуваясь, первым делом подошла к полочке, где стояла бутылка вина, еще с прежних пор стояла. Вероника редко навещала этот домашний мини-бар. Но сейчас вино, как средство от несправедливости мира, было бы весьма кстати. Вера протянула руку к изящному, тонированного стекла сосуду, предощутив терпкий, слегка маслянистый вкус и даже невольно сделав характерное глотательное движение, – кроме всего прочего, просто хотелось пить, она вообще испытывала жажду, когда волновалась. Стоп. Это же та самая бутылка!
Вероника уронила на пол сумочку. На несколько секунд почувствовала себя в разладе с действительностью. Она точно помнила, что именно это вино подарила позавчера Алексею. Неужели тут стояла еще одна точно такая же бутылка? Странно, что она ее не заметила. Интересно, Алексей уже успел попробовать вино, а если попробовал, то подумал ли о ней? И сделав шаг от бара, наступила каблуком босоножки на оброненную сумочку. Тихий хруст – и тонкий запах нагретой солнцем травы пополз по комнате. Раздавила пробник радужных, летних духов!