Катя металась взглядом по кухне, не зная, куда и на кого ей смотреть. Она нервничала.

В результате она остановила взгляд на мне и посмотрела на меня, словно спрашивая разрешения. На ее лице читались такие смешанные чувства, что мне стало ее жаль. Неловкость, удивление, непонимание, смущение, замешательство, неуверенность…

Бедная моя девочка!!

Она была прекрасна в этот момент. А покрасневшие щечки так и хотелось приласкать поцелуем.

– Я… не знаю, - пробормотала она, продолжая смотреть на меня – Дима?..

Мне очень нравилось, что она называет меня Димой. Я готов был даже заурчать от удовольствия, как кот, наевшийся сливок. Дима. Звучит так нежно. Так упоительно. Так блаженно. Так… по родному. По-семейному…

– Я думаю, мы еще решим этот вопрос, - сказал я медленно, глядя на Катю

– Нет… - вдруг встряла мама – Ну, если у вас были какие-то планы на этот день, то тогда, конечно…

– Мама, не было у нас никаких планов! – мягко перебил я ее

– Не было?! – вновь встрепенулась она и сделала пару шагов в нашу с Катей сторону, словно хотела подавить своей близостью, сломить наше сопротивление – Ну, тогда в чем проблема?!! Приезжайте!!

– Мама… - пробормотал я и замер на полуслове

Меня словно громом поразило. Разве не об этом я мечтал последние дни? Я. Катя. Семья… Все, как я хотел… Мы вместе. Она рядом со мной. Ее никто у меня не отнимет.

Я посмотрел на Катю.

– Солнце, что ты думаешь?..

Она, кажется, вообще не думала, потому что смотрела на меня ничего не понимающим взглядом.

– Я… не знаю, - пробормотала она тихо

– Да ладно, чего там думать-то?!! – воскликнула Алина – Приезжайте и все!!

Мы с Катей уставились на нее. Я с предупреждением в глазах, а Катя смущенно.

– Да, Катя, - подала голос молчавшая все это время Камилла – И с родственниками нашими познакомишься! Они тоже приедут!

А вот этого говорить не стоило. Катя побледнела.

– И Диме не придется тебя от них прятать! – продолжила девочка

У Кати словно сбилось дыхание. Глаза расширились.

– А-то они когда узнают, что у Димы девушка есть, они же все равно не успокоятся! – незатейливо сообщила Камилла

Мы с Катей опасливо переглянулись. Чувствовали мы в этот момент одно и то же. Ужас.

А Кнопка перед тем, как вбить последний гвоздь в крышку нашего с Катей гроба, добавила, как ни в чем не бывало:

– Могут и в Москву приехать!

Мы с Катей вновь переглянулись, мысленно о чем-то договорились и закивали, соглашаясь с предложением провести Рождество в Питере.

Вскоре кто-то предложил заварить чай и отметить Новый год еще раз. В семейном кругу.

Мама, Алина и Кнопка утащили Катю с собой, а меня оставили в компании отца и Вадима.

Семья…

Почему сейчас это слово звучит для меня совершенно по-другому. По-особенному. Оно имеет большее для меня значение. И я вкладываю в него уже немного иной смысл. Семья значит для меня гораздо больше!

Потому что сейчас рядом со мной Катя?.. Она – моя семья?.. Мой близкий и родной человек. По-особому родной и близкий. Не такой родной, как родители, Вадим, Алина или Кнопка. Не такой близкий, как самые близкие друзья. Она – моя единственная. Она – моя душа. Она – мое тело. Она – моя жизнь. Она – это я.

Семья… Я. И она. Мы. Вместе.

Она поглядывает в мою сторону и натянуто улыбается. Она смущена и растеряна, но держится молодцом. Она у меня вообще умница!! Я улыбаюсь ей в ответ, хотя хочется подскочить к ней, сжимать в объятьях и целовать, целовать до потери сознания. Даже ничтожное расстояние в несколько метров кажется сотнями километров, которые разделяют нас друг от друга. И я уже скучаю.

Это кажется бредом. Но это вовсе не бред. Просто Катя теперь – есть в моей жизни. В той жизни, которой без Кати нет и больше не будет.

И тут я бросаю взгляд на Вадима. Во мне вновь начинает закипать гнев. Я зло щурюсь и мысленно призываю брата посмотреть на меня. И он смотрит. Видит все эмоции, которые горят во мне пламенем костра, читает их на моем лице и кивает.

– Поговорим? – предлагает он мне

– Поговорим! – киваю я и направляюсь прочь в кухни

Вадим следует за мной, но на пороге нас останавливает голос отца.

– Эй, мальчики, вы там это… поаккуратнее говорите, хорошо? – взволнованно предупреждает он