Грегори, видно по-своему истолковав ее молчание, продолжил уговоры:

— Вы все-таки подумайте. Мы ведь можем просто подписать брачный контракт, а жить будем, как жили прежде…

— Откуда вы знаете, что я не замужем? — возмутилась Айлин, решив, что на этот раз Грегори перешел все границы приличия, принимая ее, по-видимому, Бог знает за кого.

— Я не увидел на вашей левой руке обручального кольца.

— Да сейчас сплошь и рядом не считают нужным вступать в официальный брак. Кому он нужен?

Правда, сама Айлин так не думала, она только повторила слова Эшли, которые в свое время весьма ее задевали, но сейчас пришлись как нельзя кстати.

В голубых глазах Грегори промелькнуло удивление.

— Вы живете с человеком, который, будучи отцом вашего ребенка, не собирается оформить брак?

— Кого этим нынче удивишь! — досадливо махнула рукой Айлин.

— Что же ему мешает?

— Ну…

А, собственно, какое ему дело? С какой стати я должна исповедоваться перед первым встречным? Но голубые глаза Грегори требовали ответа, и Айлин призналась:

— Я сама бросила его. Не сошлись характерами.

— Ну вот, и у меня та же история, — вздохнул он. — Послушайте, нам нужно пожениться. В брачном контракте оговорим, с какими намерениями мы вступаем в брак и что хотим получить друг от друга.

— Вы говорите о браке по расчету?

— Точно.

— А как же любовь?

— Любовь! — фыркнул Грегори. — Сказка для старых дев! Только вносит душевную сумятицу и создает хаос и ненужные иллюзии. Нормальных людей превращает в неврастеников. И это подтверждается множеством примеров.

— Странно вы рассуждаете. Я смотрю на брак иначе.

И это была сущая правда. Жизнь с Эшли развеяла все девичьи мечты Айлин, но относиться к браку с таким цинизмом, как Грегори Акерс, она не могла.

— А что дала вам любовь? — спросил он насмешливо. — Интересно, сколько времени вам понадобилось, чтобы убедиться, что любая страсть немедленно исчезает, как только дело касается исполнения семейных обязанностей?

Ответ Айлин был резок:

— Вы путаете любовь с сожительством. Конечно, чувства со временем притупляются, но страсть превращается в привязанность. А жить вот так, без любви… Это все равно, что торговать собой на улице. Лучше я буду одна.

— А как вы узнаете, где она, та самая настоящая любовь на всю жизнь?

— Методом проб и ошибок.

Уверенности в своей правоте у Айлин не было, но следовало держать марку. Она взяла Фиону на руки, поправила бантик в волосах девочки. Грегори, не сводивший с нее пристального взгляда, насмешливо заметил:

— Вот-вот, в случае ошибки — болезненный развод. Не ловите журавля в небе.

— Но и ваш взгляд на брак нельзя назвать нормальным, — упрямо возразила Айлин.

— Никакой нормы не существует, — отмахнулся он. — Толкуют о каких-то правилах, потому что не умеют или боятся быть самими собой.

— Вот я и остаюсь таковой.

— Если б вы согласились на мое предложение, то получили бы еще большую свободу, чем сейчас.

— Это как? Вы что же, несостоятельны как мужчина? — Айлин изобразила притворное сочувствие. — И даже не будете настаивать на том, чтобы мы спали вместе?

— Ну, это уж чересчур, — улыбнулся Грегори. — Какой же брак без постели! Тут я, конечно, с вами согласен. Секс необходим. Но нельзя же жертвовать ради него свободой…

— Ах нельзя? А в чем же тогда, по-вашему, заключается брак?

— Прежде всего в доверии друг другу. Из него вытекает и все остальное.

Он окинул Айлин неторопливым взглядом с головы до ног, с явным восхищением задержавшись на водопаде длинных черных волос и на ногах, стройность которых подчеркивали хорошо сшитые брючки. Довольный осмотром, Грегори улыбнулся, и глаза его игриво блеснули.

— Знаете, а у вас чудная кожа. Гладкая и нежная. Так и хочется дотронуться и ощутить ее шелковистость.

Щеки Айлин опалило жаром, и она зарделась, взглянув на руки Грегори, покойно лежавшие на коленях. Какие изощренные ласки, должно быть, знают эти длинные, как у музыканта, пальцы… Как, вероятно, возбуждают их прикосновения… Устыдившись нескромных мыслей, вовсе ей не свойственных, Айлин вконец смутилась.

Тут весьма кстати закапризничала Фиона и стала вырываться из рук, требуя вернуть ее в песочницу к мальчику, с которым она так хорошо играла. Айлин прижала дочку к себе, стала успокаивать.

— Послушайте, вы много себе позволяете! — несколько запоздало возмутилась она и бросила на Грегори неприязненный взгляд. — Дичь какая! С чего бы это такие желания?

Тот пожал плечами.

— Да вот возникли…

— Ну вы и тип! Первый раз встретились с женщиной, не знаете ее и предлагаете… предлагаете… — Айлин запнулась, нужное слово никак не находилось.